— А есть хочешь? — воодушевленно спросил Гранди.— Еще бы! — ответила свинья. — Поди-ка добудь в наше время денежку.— Пойдем со мной. Я покажу тебе место, куда соберется тьма никельпедов.— Уже иду. — Свинья-копилка поднялась и засеменила следом за Гранди.Вернувшись в грот, Гранди обнаружил, что Рапунцель пребывает в полном расстройстве. Она растоптала еще трех никельпедов и теперь рыдала.— Лучше бы я никогда не покидала башню, — причитала она, утирая слезы пахнущим гвоздикой платочком.Голем встревожился. Страшно подумать, что случилось бы, застань ее в таком состоянии морская ведьма и начни обрабатывать своей «сладостью».— Спрячься рядом с подкроватным чудовищем и жди, — сказал Гранд и свинье. — Хватай только тех никельпедов, которые приблизятся, чтобы не спугнуть остальных. Сумеешь?— Не беспокойся, я свое дело знаю, — звякнула копилка и спряталась под кровать.Гранди вскарабкался по ножке и устроился на матрасе.— Иди сюда, — позвал он Рапунцель. — Только сделайся маленькой.Девушка уменьшилась, но хныкать не перестала.— Эти никельпеды такие гадкие, — ныла она, — но давить их противно.— Теперь все будет в порядке, — заверил «ее Гранди. — Я нашел свинью-копилку.— О, как здорово! — воскликнула она, светлея лицом.Рапунцель и радовалась, и огорчалась от всего сердца. Гранди не привык иметь дело с особами, обладающими столь переменчивым настроением, однако находил это довольно приятным. Девушка была искренней и непосредственной, как дитя.Спустя некоторое время появился очередной никельпед. Грязный, как и все неотмытые деньжатники, он предпочитал сумрак, а потому поспешно нырнул под кровать. Что-то клацнуло, и снизу послышался мелодичный звон — дзинь!Гранди свесился с кровати:— Кто это там звенит?— Я, — ответила свинья-копилка. — У нас, копилок, так принято.Гранди пожал плечами, но возражать не стал.В конце концов, у каждого в Ксанфе свои обычаи.Прошло еще немного времени, и копилка прозвенела снова, на сей раз дважды — дзинь-дзинь!— Денежки счет любят, — пояснила она в ответ на вопрос голема. Он позволил себе усомниться в том, что никельпеды действительно любят такого рода счет, однако промолчал.— Дзинь-дзинь-дзинь! — доносилось из-под кровати. — Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь!Притерпеться к этому звяканью было не так уж трудно.— Гранди, — произнесла Рапунцель через некоторое время, — там, в лодке, ты кое-что сделал.Можно спросить тебя, почему?— Ничего я особенного не делал, просто пытался доставить нас всех на берег.— А вот и сделал, причем очень даже здорово.Голем пожал плечами:— Скажи, что ты имеешь в виду, и я попробую объяснить.— Ты.., ты меня обнял.— Правда? — удивился Гранди.— Правда-правда. Я предложила тебе использовать в качестве посланника рыбу, а ты меня обнял. Почему?Голем припомнил: так оно и было.— Это.., от растерянности. Я действовал, не подумав. Прошу прощения.— За что? Мне это понравилось.Гранди задумался:— Ты предложила очень хороший выход.Я.., ну, просто таким образом я хотел сказать спасибо.— Так почему же ты не сказал спасибо?Гранди в полном смущении пожал плечами:— Я должен был.., боюсь.., э.., тогда мне показалось, что так проще.— Матушка Сладость никогда меня не обнимала.— Конечно. Ведь на самом деле она тебя не любила.— Вот оно что! Значит, ты меня любишь?— Я считаю, что ты красивее всех в Ксанфе.— А я считаю, что ты не ответил на мой вопрос.— Не знаю, что и ответить, — признался голем.— Почему?— Да потому, что ты прекрасная девушка, а я голем.— Это значит, что я тебе не нравлюсь?— Это значит, — с трудом вымолвил он, — что я не могу позволить себе любить тебя.— Почему? Я не понимаю.Гранди сознавал, что Рапунцель, действительно, находится в затруднении. Выросшая в Башне из Слоновой Кости девушка имела слабое представление об иерархии населявших реальный мир существ. Конечно, девушка знала о них, слышала про них, но их самих никогда не видела и не представляла себе, каковы их взаимоотношения.Откуда ей знать, как унизительно быть ничего незначащим големом?Разговор требовал особой деликатности, а как раз в этом Гранди не был силен. Он привык окорачивать всех и каждого задиристой бранью, но не мог и помыслить о том, чтобы применить такой метод к Рапунцель. Это было бы все равно что растоптать цветок.— Представь себе, — начал он издалека, — что Храповик встретил подкроватное чудовище женского пола. Встретил, влюбился, а потом узнал, что подкроватных чудовищ женского пола не бывает и она представляет собой.., нечто иное.Она только выглядит как подкроватное чудовище. Может он позволить себе любить ее?— А почему нет? — спросила девица, по-прежнему недоумевая.— Потому что они принадлежат к разным видам.— Разве существа разного вида не могут нравиться друг другу? Тебе нравится Храповик?— Конечно, но…Рапунцель помрачнела:— Но не нравлюсь я.— Это не одно и то же. Мы с Храповиком не…— Что — не?— Не мужского и женского пола, — промямлил голем, решительно не зная, как выпутаться.— Я женского пола, — заявила девушка. — Значит ли это, что мне не может нравиться Храповик?— Нет, — простонал Гранди, — это совсем другое! Разумеется, он может тебе нравиться.— Выходит, если мне нравишься ты, то все в порядке?— Само собой, но…— Но я не нравлюсь тебе?Бедняга голем вконец запутался. Положение усугублялось тем, что он старался проявлять деликатность, боясь обидеть Рапунцель неосторожной фразой.— Ты… — неуверенно начал он, — сейчас ты выглядишь как самая распрекрасная големская девица. Будь ты ею и вправду, я бы мечтал… э.., иметь с тобой отношения, которые.., вели бы… — Он сбился и потерял нить — решительно невозможно говорить с ней о таких вещах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79