Девушка не могла не признать, что испытанные ощущения ей понравились. Она подозревала, что все это действо пришлось но вкусу и Синтии, которой, по ее же признанию, Трент приглянулся еще в первую встречу. Конечно, он был человеком, а они относились к другим видам живых существ, но все же являлись человекоподобными, а стало быть, получили некоторое представление о том, каково иметь дело с особями мужского пола.
— Ну, а теперь, — промолвил Трент, на правах мужчины, отставного короля и действующего волшебника вновь беря инициативу на себя, — нам нужно разобраться с этим драконом.
— Наверное, — согласились они со всей подобающей невинным девушкам скромностью, хотя в свете недавнего приключения их принадлежность к таковым могла вызвать сомнения.
— Конечно, — продолжил он, — теперь, зная его возможности и держась настороже, я могу превратить дракона в какое-нибудь безопасное существо, но мне не хотелось бы причинять кому бы то ни было ущерб поспешными действиями. Хватит того, что я без оглядки превращал кого попало во что ни попадя в молодости, когда был таким, каким выгляжу сейчас.
При этих словах он так выразительно посмотрел на Синтию, что у той не покраснели разве что копыта и конский хвост.
— Как полагаете, могло это случиться по простому недоразумению? Вдруг дракон заморозил меня прежде, чем успел узнать, что у нас есть пропуск?
— Мне кажется, дракон дунул не подумав, повинуясь инстинкту, — ответила Глоха после некоторого размышления. — Он, наверное, из тех, кто сначала что-то делает, а потом пытается сообразить, зачем это было надо. Будь это осознанное нападение, он выдохнул бы холод нам вдогонку и заморозил бы нас в туннеле.
— Звучит убедительно, — поддержала Синтия. — Попробуем объяснить ему, что к чему: может, удастся обойтись без превращений.
— Хорошо, но если он опять попробует нас заморозить, ему не поздоровится, — сурово заявил Трент.
Они снова двинулись вперед и осторожно свернули за угол. Дракон по-прежнему находился в пещере.
— Послушай, старина, — сказал ему Трент, — у нас есть пропуск.
Дракон кивнул. С такой зубастой пастью извиняться, как ни старайся, не получится, но он явно пытался.
— Если ты беспрепятственно дашь нам пройти, мы забудем это маленькое недоразумение, — продолжил волшебник.
Дракон снова кивнул, и они вступили в пещеру. Правда, Глоха приметила, что Трент на всякий случай держал руку наготове — случись что, он тут же сделал бы превращающий жест. Отставной король был не из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли: что ни говори, а при всей своей внешней молодости он имел почти вековой жизненный опыт. Возможно, именно поэтому рука Кромби указала на волшебника как на лучшего помощника в поисках. Глохе, при всей ее сообразительности, опыта явно недоставало, но наличие такого спутника компенсировало эту нехватку.
На сей раз дракон не стал морозить путников, а Трент не стал его ни во что превращать. Миновав драконью пещеру, они вступили в новую сеть туннелей и двинулись дальше, ориентируясь на светящуюся зеленоватую плесень. По мере удаления от обиталища снежного дракона плесень становилась ярче и гуще, а воздух все теплее.
Вскоре сделалось настолько жарко, что Синтия убрала в торбу свой жакет, оставшись в одной блузке. Настоящая кентаврица, разумеется, давно обнажила бы свой торс, однако девушка получила человеческое воспитание и, даже зная, что диктующиеся Заговором Взрослых правила на кентавров не распространяются, все равно их придерживалась. В противном случае ее не смущала бы необходимость целовать волшебника, возвращая его к жизни: кентавры считали, что все естественное прекрасно и ничуть не предосудительно. Глоха, хотя и не выросла среди людей, являлась первой представительницей нового вида живых существ и просто не представляла себе, какому кодексу поведения ей надлежит следовать. А потому следовала человеческому, если не находила веских причин для иного выбора.
Жара усиливалась. Глоха и Синтия без конца обмахивались крыльями, а Трент выглядел так, словно ему очень хотелось снять с себя часть одежды. А то и всю. Становилось очевидно, что если так пойдет и дальше, им придется обсудить вопрос об обстоятельствах, при которых нагота допустима.
Но откуда берется этот жар? Если холод создавал снежный дракон, то не приближаются ли они сейчас к логовищу огнедышащего?
Но нет, вскоре они увидели, что путь им преграждает никакой не дракон, а ущелье или ров, наполненный булькающей и дымящейся расплавленной магмой. Отмеченная зеленым тропа вела через него по узенькому, лепившемуся к краю пещеры карнизу. Впрочем, Глохе и Синтии ничего не стоило перемахнуть препятствие, так что неприятная прогулка над огненной бездной ожидала одного лишь Трента.
— Жаль, что в отличие от Дольфа он умеет трансформировать только других, а не себя, — сказала Глоха.
— А кто такой Дольф? — поинтересовалась Синтия.
— Его внук. Принц Дольф умеет превращаться в кого угодно. Он Волшебник Самотрансформации, и в отличие от деда его называют не Трансформатором, а Трансформером. Дольф мой ровесник, но уже женат, и у них с женой близнецы, — Глоха пыталась не дать зависти прозвучать в ее голосе, но без особого успеха.
— Стало быть, наш волшебник Трент уже прадедушка.
— Так и есть, хотя я сомневаюсь, что хоть один встречный в это поверит.
Обе девушки рассмеялись, на мгновение зависнув в воздухе. Так приятно было снова взлететь, пусть даже ненадолго. Летать Синтия научилась еще до того, как укрылась в пруду Мозговитого Коралла и, возможно, именно благодаря этой способности предпочла не возвращать себе первоначальное обличье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127