Однако превратись он в летающее существо, его запросто могло сдуть куда угодно, что тоже не пошло бы на пользу дела.
Принц приблизился к границе: по одну сторону на земле валялась всяческая привлекающая мух гниль, по другую свистели и завывали вихри, прислушиваясь к которым, Дольф укрепился во мнении, что в таком краю летать жизненно необходимо, но только не по ветру, а так, чтобы не сдувало. Поэтому он обернуло» духом. Ясное дело, ненастоящим (он ведь не умер), до тем не менее достаточно бесплотным. Ведь сколько ветер ни дуй, бесплотного духа с места не сдуешь.
Ландшафт Элементарии поражал своей унылостью: бесконечные ветры оголили землю, сдув верхний слой почвы, а с неба согнали облака и даже ночные звезды.
Но Дольф явился сюда по делу и дуться из-за убогого пейзажа вовсе не собирался.
Снижаясь, он планировал по направлению к центру Элементарии, стараясь двигаться быстро, но в то же время так, чтобы не проглядеть на лету несчастного, может быть, раненого детеныша. И не только его: коль скоро Че был похищен, он едва ли находился в одиночестве и едва ли его похитители разгуливали с ним под открытым небом. Скорее всего, малыша спрятали в каком-нибудь укрытии, а значит, в первую очередь следовало искать дом или что-либо в этом роде.
Правда, трудно было представить, какие строения, кроме, конечно, Воздушных Замков, могли существовать в царстве этой Стихии. Дело в том, что из-за отсутствия плодородной почвы здесь не было растительности и свирепые пыльные бури неизбежно погребли бы любое сооружение под слоем пыли и песка.
Конечно, если кто-то украл Че потому, что будучи зол на Чекс или Чериона хотел заставить их страдать, он мог просто бросить малыша посреди пустыни на милость немилосердных вихрей, чтобы его попросту замело. Но столь ужасный замысел никак не укладывался в голове Дольфа, да и трудно было представить, в чью голову такое могло прийти.
Обычные кентавры не жаловали крылатых, но чувство собственного достоинства никогда не позволило бы ни одному из них унизиться до похищения ребенка.
Крылатые чудовища похищали и пожирали любых детенышей, но ни один из них не тронул бы Че в силу данной клятвы. Наземных хищников клятва не связывала, однако на такое представление с похищением ни у одного из них не хватило бы фантазии — куда проще слопать малыша прямо на месте. Все эти соображения в совокупности делали надежду обнаружить Че здесь столь же зыбкой, как и сам властвовавший здесь Воздух.
Никаких живых существ — кроме, разумеется, резвившихся под присмотром своей няньки (носившей, как помнилось Дольфу, чудное имечко Цунами) маленьких смерченят, для которых весь этот край представлял собой не более чем большую песочницу, поблизости не было, и Дольф, поняв, что искать здесь нечего, уже собрался улетать, когда пыльный конус смерча устремился снизу ему наперерез. Принц увернулся, но смерч следовал за ним: стало ясно, что это не случайно.
Вообще-то, смерч может нагнать страху на кого угодно, но только не на духа, поэтому Дольф ни чуточки не испугался, а протяжным, как у призрака, голосом, с присвистом ветра (подражая местному выговору можно расположить к себе здешних обитателей), спросил:
— Чееегооо пристаешшшшшь?
Смерч тут же и сам обернулся призраком, однако, вопреки правилам, заговорил безо всяких стонов и завываний:
— Ага, то-то я вижу: вроде и дух, а какой-то бездуховный. Для нынешней молодежи это дело обычное. Ты кто?
— Вообще-то человек. Принц Дольф из замка Ругна, А ты?
Бывший смерч и нынешнее привидение завертелось, угалотенилось и обрело плоть. Женскую. Что не могло не заинтересовать юношу.
— Так ты не ответила на мой вопрос. Ты кто, настоящая девчонка?
— Вот еще! Я демонесса, меня зовут Метрия. Но я привыкла иметь дело с твоим колобродом.
— С моим чем? — не понял Дольф.
— С твоим.., сумасбродом, уродом, недородом, сбродом… — раздраженно затараторила Метрия.
— А, с моим народом, — догадался принц.
— Можно подумать, будто это не одно и то же, — фыркнула демонесса. — Скажи лучше, чего тебя сюда занесло. Играть в песочнице тебе вроде поздновато, а ветра искать отправился — так он у тебя в башке свистит.
— Я ищу похищенного ребенка, крылатого кентавра Че, — выпалил Дольф, прежде чем сообразил, что демоны, по пакостности натуры, запросто могут оказаться причастными к похищению, и ему лучше бы держать язык за зубами. Видать, насчет ветра в голове эта Метрия не ошиблась.
— А.., этот, — безо всякого интереса протянула демонесса. — Его здесь нет.
— Нет?
— И не было, его гоблины сцапали. Небось, решили гоблинят своих свежатинкой побаловать.
— Скормить Че гоблинятам? — ужаснулся Дольф.
— Ну, а зачем еще им могла понадобиться конина?
— Конина! — Дольф чуть не задохнулся от возмущения. — Да он крылатый кентавр. Это редчайший вид разумных существ!
— Ну и что ж с, того? Надеюсь, ты не думаешь, что твоего жеребенка захватили из-за его универсальности?
— Чего?
— Провинциальности, тривиальности, банальности, театральности, нереальности… — досадливо зачастила Метрия.
Дольф наморщил лоб.
— Может быть, ты имела в виду «уникальность»?
— А хоть бы и умникальность, раз ты считаешь его таким разумником. Неужто гоблинам есть дело до его ума?
— Это вряд ли, — сказал Дольф.
— Вот и я о том же. Так что здесь тебе делать нечего.
— Минуточку, демонесса. А стоит ли мне тебе верить? Ты тут морочишь мне голову, отвлекаешь всякими словечками, а может, сама детеныша и украла.
— Да, — протянула демонесса, воззрясь на него призрачными зрачками, — насчет ветра в твоей башке я, пожалуй, маху дала: там просто пустота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111