Я не откладывая проведу обряд усыновления.
Так Колдун оказался загнанным в угол; ему ничего не оставалось, кроме как усыновить и воспитывать предназначенного в жертву ребенка. Моя жизнь была спасена, и, знаешь, мне никогда не пришлось пожалеть об этом…
Пэрри снова взглянул на Джоли — та робко улыбалась. Он подбадривающе улыбнулся в ответ. Девушка уже наполовину справилась с угощением, хотя по-прежнему жевала медленно — как ей велели.
— Для жертвы был доставлен барашек, — между тем рассказывал Пэрри. — И представляешь, в этот же день действительно пошел дождь. Аббат провел обряд усыновления, и я стал сыном Колдуна. Вряд ли ему с легкостью удалось скрыть досаду, а аббату — довольную ухмылку. Даже феодал воспринял все происшедшее не иначе как хорошую шутку. Но он предпочел остаться в стороне, поскольку пользовался услугами как аббата, так и его противника. Феодал даже назначил для ребенка дотацию, чтобы он никогда не бедствовал. В ответ на это аббат пообещал позаботиться о должном воспитании мальчика в лоне Церкви. Так, в пику моему приемному отцу, мне оказали и материальное, и духовное благодеяние. Теперь уж Колдун не мог потихоньку от меня отделаться — аббат следил за мною, как коршун. В общем, шутка воплотилась в жизнь, и я в самом деле стал наследником Колдуна. Но знаешь, с тех пор о человеческой жертве я даже слышать спокойно не могу.
Джоли невольно рассмеялась — лицо ее сразу осветилось и похорошело. Девушка уже успела доесть хлеб, в то время как Пэрри едва откусил от своего куска.
— На, возьми и мой, — предложил он ей. — А я лучше поболтаю — ты так внимательно слушаешь.
Девушка робко возразила, однако голод оказался сильнее смущения.
— Затем случилось чудо. У меня вдруг обнаружились способности к магии. Как будто сам Господь послал Колдуну наследника. Когда мне исполнилось десять лет, умер аббат, а когда двенадцать — феодал. Впрочем, необходимость в их надзоре уже давно отпала — отец сам охотно занимался моим воспитанием и образованием. Я прекрасно знал всю историю с усыновлением, и у меня не было причин обижаться. Ведь если бы меня не продали в жертву, я был бы сейчас темным крестьянином, а может, к этому времени уже помер бы от лихорадки… В общем, мне есть за что благодарить Господа. Мне не суждено было погибнуть от ножа. — Он снова улыбнулся. — И ты можешь не бояться — если я и берусь за нож, то лишь затем, чтобы отрезать хлеба, а не набрасываться на гостей. Надеюсь, теперь ты веришь мне, Джоли?
— Верю, — прошептала она.
— Не хочешь ли молока? У меня полно.
Джоли молча кивнула — как будто боялась показаться слишком прожорливой. Поднявшись, Пэрри подошел к столу, налил в кружку молока и отнес его девушке.
Та принялась осторожно пить — видимо, помнила о его предостережении и хотела проявить учтивость. Обычная деревенская девчонка — из тех, которые редко, если вообще когда-либо, бывают сыты…
— Так я изучил закон, медицину и колдовство, — продолжал рассказывать Пэрри. — А также военное и многие другие искусства. Например, искусство общения. По-моему, ты без труда понимаешь меня.
Джоли кивнула и более непринужденно, чем раньше, улыбнулась.
— Но ты, наверное, удивлена, зачем я за тобой послал.
Его слова снова пробудили в девушке страх — она едва не расплескала недопитое молоко.
— Я ничего вам не сделала!
— Я тоже ничего тебе не сделаю, — машинально проговорил юноша. — Теперь мне пятнадцать лет, и я в отличной форме. Я взрослею, а значит, готов стать мужчиной.
Молоко чуть не пролилось на пол.
— Умоляю вас, господин…
— Стоит ли упоминать, что мой отец мог бы привести мне любую женщину, какую я только пожелаю.
Джоли кивнула — ее руки все еще дрожали.
— Я выбрал тебя. Зачем, по-твоему, мне понадобилась серая деревенская девчонка, на год младше меня?
У нее участилось дыхание.
— Умоляю вас…
— Прекрати! — строго приказал Пэрри. — Отвечай на мой вопрос.
Девушка судорожно глотнула воздух.
— По… потому что, кроме меня, здоровых девственниц в деревне больше не осталось.
— Нет.
— Но это правда, господин! До меня не дотрагивался еще ни один парень.
— Охотно верю, но послал я за тобой не поэтому. Подумай еще.
— Потому что мой отец должен…
— Нет! Вся деревня в долгу у Колдуна!
Девушка пожала плечами:
— Тогда не знаю, господин.
— Пэрри! Зови меня просто Пэрри! Я такой же безродный, как и ты.
— Пэрри, — застенчиво пролепетала она.
— Я позвал тебя, потому что мне нужна самая лучшая из женщин — а ты как раз и есть самая лучшая.
Джоли рассмеялась:
— Зачем вы так смеетесь надо мной, гос… Пэрри?
— Конечно, ты еще очень молода, но ведь и я — тоже. Ни одна из деревенских девушек не сравнится с тобою. Поэтому я и…
Теперь уж она от души хохотала.
— Что правда, то правда — такой тощей и забитой во всей деревне не сыщешь! — пошутила Джоли. — Вот ведь придумали тоже…
Пэрри потянулся к ней — девушка отшатнулась, однако он все же взял в ладонь спутанную прядь ее волос.
— Да ты только взгляни! У многих ли тут, на юге Франции видела ты такие золотые локоны? А лицо — оно безупречно, его пощадила даже оспа!
— У меня есть следы от оспы, — чуть ли не с радостью подхватила Джоли.
— Правда, их не очень видно…
— Все, что тебе нужно, так это хорошее питание, и тогда ты просто расцветешь. Я отчетливо вижу, что ты хорошо сложена.
Девушка принялась с опаской одергивать платье:
— Ну что вы, в самом деле…
— Вижу — в переносном смысле. От отца я научился видеть людей такими, какие они есть, и такими, какие они могут быть. Каждый раз когда мы приходили в деревню, отец заставлял меня назвать самую красивую женщину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107