У нее очень неплохо это получалось, я был доволен ею, но,
конечно, о любви речи быть не могло. Были случаи, когда я пытался с ней
вызвать аиста, но тот, видимо, раздраженный моей историей с Даной, не
откликнулся ни разу. Не скажу, что я был особенно этим огорчен. Честно
говоря, я опасался, что и эта жена сбежит, как только аист явится с
младенчиком.
Я продолжал путешествовать, поскольку дома меня сильно отвлекали
пеленки. Жена тоже была довольна моими частыми отлучками, потому что в
доме становилось просторней.
В Северной Деревне мне посчастливилось: я встретился с шестилетним
мальчиком, который мог вызывать бурю. Я тщательно проверил его
способности, попросил устроить небольшую бурю, затем другую побольше, и
остался удовлетворен. Мальчику часто влетало от матери, когда он учинял
бурю в доме, но, видя, что сыном ее интересуется сам Король, женщина была
удивлена и обрадована.
Но я был рад куда больше. Сомнений не было: я отыскал наконец талант,
достойный Волшебника. Передо мной стоял мой преемник, будущий Король
Ксанта. Конечно, талант еще надлежало отшлифовать, потратив на обучение
годы, и все же я почувствовал огромное облегчение при мысли, что не век
мне тянуть эту лямку.

Беда нагрянула внезапно. По иронии судьбы случилась она в моей родной
деревне, на тиковых полях нашей семьи. Я поспешил в Деревню Провала, и
старший брат поведал мне тревожные события последних месяцев.
- Тики вырождаются и дичают, - сказал Хамболдт. - Не дожидаясь
страды, выбрасываются из стручков и творят безобразия. Прямо и не знаем,
что делать. Но ты же теперь Король-Волшебник, ты должен знать.
И я почувствовал, что ужасную эту лямку мне еще тянуть и тянуть.
Впрочем, "ужасную" - мягко сказано. Следовало бы употребить то слово,
каким на прощание одарила меня демонесса, но Короли обязаны следить за
своей речью. Вскоре выяснилось, что дело придется иметь не с несколькими
одичавшими тиками-выродками, но с многими их разновидностями, причем
весьма многочисленными. Распространяясь самосевом, они грозили захватить
весь Ксант. Они уже не просто останавливали или ускоряли время в часах,
они вмешивались в любые виды человеческой деятельности и ужасно всем
досаждали.
Мы начали с того, что сожгли зараженные поля. Хамболдту это пришлось
не по сердцу, но другого способа остановить заразу я не видел. Прочие
фермеры из Деревни Провала были просто потрясены, и с тех пор в этом
районе меня уже никогда никто не называл Добрым Королем Хамфри. Заразу,
однако, остановить не удалось. Пламя лишь разогнало одичавшие тики по
окрестным джунглям. Мы оказались перед лицом реальной угрозы.
Я вернулся в Южную Деревню и вплотную занялся проблемой. В одном из
давних моих путешествий мне удалось раздобыть шапку-соображалку. Я
нахлобучил ее и пришел в сильное сомнение. Ответ был, но больно уж
непростой. Мне предстояло выявить все разновидности выродившихся тиков и
расправиться с каждой по отдельности. Это отняло бы у меня годы, но я был
Король и отвечал за все.
Для начала следовало изловить хотя бы один одичавший тик и, тщательно
исследовав его в домашних условиях, решить, что делать со всей его
братией. Я взял сеть типа тех, что использовались на тиковых плантациях,
побольше склянок и оседлал мою верную крылатую лошадь Пегги. Прощальный
подарок Мари-Анны. Она привела Пегги и велела сопровождать меня во всех
путешествиях. Возможно часть чувств, которые я до сих пор испытывал к
Мари-Анне, я перенес на кобылу, и она ощущала это. Во всяком случае,
преданность Пегги была безгранична.
Мы подлетели к ферме, и я первым делом набрал для сравнения пригоршню
нормальных тиков. Затем обследовал местность, высматривая дикие
разновидности, и в конце концов высмотрел. Прицелился и бросил сеть.
Выпутал из ячеек неистово бьющуюся добычу и пересадил в склянку. Пойманный
тик метался, пытался вышибить пробку и ломился в стеклянные стенки. Вне
всякого сомнения, это был лом-тик. Мне уже было известно, что всякий
путник, попавший на территорию, зараженную подобными тиками, немедленно
теряет над собой контроль и начинает ломиться во все двери. Разновидность
подлежала уничтожению.
Вернувшись домой, я заперся в рабочем кабинете и оглядел коллекцию
склянок. Лом-тик продолжал яростно колотиться в стекло. Я выбрал пузырек с
тихим ужасом и спрыснул им бутылку, где бился пойманный экземпляр. Лом-тик
ужаснулся и повел себя тише. Снадобье это сильнодействующее, поэтому
обращаться с ним надлежит с большой осторожностью. Однажды я нечаянно
разлил его в спальне, и мы с Тайвань двое суток недвижно пролежали в
постели, обмирая от ужаса. Впрочем, зелье легко нейтрализовать с помощью
телячьего восторга, хотя это обычно вызывает нежелательные побочные
эффекты. Итак, я вынул щипцами пробку, и притихший лом-тик соскользнул на
стол. Бутылочку с тихим ужасом я все же держал наготове.
С виду это был совершенно нормальный тик - с круглым тельцем и
маленькими ножками. Почему же он такой буйный?
Я извлек из другой склянки нормальный тик и положил его рядом.
Сначала он сидел, ритмично подергиваясь, на поверхности стола, потом вдруг
метнулся к часам и, звонко соединившись с таком, исчез.
Я задумался. В чем же разница? Какие изменения претерпел одичавший
вид? Сначала мне казалось, что ножки у него несколько короче, а усики
несколько длинней, но, проведя измерения, я убедился, что все в норме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102