Среди рабов, не имеющих никаких прав, любые мелочи, связанные с
работой, имели большое значение. "Стайл. Две кучи навоза на гречишном
поле", - объявлял надсмотрщик, делая ежедневный разбор недостатков.
Остальные работники тихонько посмеивались, а на следующий день его имя
оказывалось на доске штрафников. В первые недели оно присутствовало там
постоянно. Другие работники "случайно" толкали его, а если он отвечал, то
его наказывали за драку. А на следующий день он вновь оказывался на доске
штрафников. Виноватым всегда считали самого плохого работника.
Надсмотрщик, довольно справедливый человек, неукоснительно придерживался
этого правила.
Однажды, когда у Стайла не было замечаний по работе, его толкнул
здоровенный парень по имени Шингл, который в тот день значился в
штрафниках. Стайл увернулся и "случайно" пнул Шингла ногой так, что тот
отлетел к сараю. Разозлившись, Шингл с кулаками бросился на Стайла, но тот
применил прием, который часто использовал в Игре, и бросил обидчика через
бедро. Пролетев по воздуху, Шингл упал на зеленую траву. Все остальные
работники молча наблюдали за дракой.
Появился надсмотрщик.
- Что здесь произошло? - требовательным голосом спросил он.
- Шингл случайно споткнулся о Стайла, - с усмешкой в голосе ответил
один из работников.
Надсмотрщик оценивающе посмотрел на Стайла, который виновато опустил
глаза, ожидая неизбежного наказания. Драться во владениях Гражданина
запрещалось.
- Шингл, ты помял траву, - грозно сказал надсмотрщик и слегка
улыбнулся, когда все остальные засмеялись.
В тот день Шингл был штрафником, поэтому именно его постигло
наказание.
Надзиратель повернулся к Стайлу.
- Ты не виноват, но я хочу, чтобы в будущем ты занялся боевыми
искусствами.
Лишь один день имя Стайла не появлялось на доске штрафников, но в
глазах других работников его статус поднялся неизмеримо высоко. Стайл
победил, следуя неписаному правилу. Он понял, что до этого над ним
смеялись не из-за его роста, а потому, что он был штрафником. Это открытие
обрадовало его.
Скоро у Стайла появились друзья. Он держался особняком, полагая, что
все остальные смотрят на него свысока. Теперь его считали за равного.
Когда его снова наказывали и другие работники хихикали, он понимал, что
они не стараются его унизить. Даже Шингл не предъявлял к нему никаких
претензий - ведь он сам нарушил правила и поплатился за это.
Со временем Стайл стал настоящим специалистом по отысканию лошадиного
навоза. Они всегда испражнялись вдали от того места, где паслись или
отдыхали. Это затрудняло работу Стайлу.
Каждая неубранная куча навоза означала, что он снова попадет в
штрафники. Поэтому он старался, как мог. В основном приходилось полагаться
на зрение. Лошадиный навоз, в отличие от помета свиней и кур, обладал
слабым запахом, который быстро выветривался. Если его не трогать несколько
дней, то даже могли прорасти непереваренные зерна. Потому обоняние
помогало Стайлу лишь тогда, когда навоз находился где-то рядом. Часто
лошади испражнялись среди деревьев или кустов, и Стайлу приходилось быть
особенно внимательным. Дождь - разумеется, искусственный - создавал
дополнительные трудности. Навоз размокал и смешивался с почвой. Даже когда
стояла солнечная погода, помет исчезал, когда рядом проходил Стайл, и
почему-то появлялся, когда там проверял надзиратель. Когда подбираешь кучу
справа, легко не заметить такую же кучу слева!
Стайл продолжал совершенствоваться. Он уже умел одним движением вил
подцепить всю кучу и закинуть ее в тележку. Ему стали известны любимые
места испражнений лошадей, и он проверял их в первую очередь. Иногда он
обнаруживал навоз быстрее, чем искусственные мухи. Он мог лишь взглянуть
на участок пастбища и уверенно сказать, будет здесь испражняться лошадь
или нет.
Но Стайлу эта работа вскоре наскучила. Он был умен. Люди часто
считают недалекими тех, у кого маленький рост, но это ошибочное мнение. Не
для того же он изучал математику, земную экологию и прикладную физику,
чтобы в течение двадцати лет убирать чужое дерьмо! Почему Гражданин не
переведет его на другую работу?
Но на Протоне Граждане обладали неограниченной властью. Они не
отчитывались перед рабами за свои действия. Стайл не имел права жаловаться
или подавать в суд на хозяина. Ему предоставлялось единственное право -
смириться с работой или покинуть планету Протон. Если же он хотел на ней
остаться, надо было подчиняться существующим законам. И он продолжал
собирать навоз.
Работая на пастбищах, Стайл часто наблюдал за лошадьми. Он уже знал
их по именам: Сонни, жеребец, которого использовали для обучения новых
жокеев; Ависты, своенравная кобыла, возле которой всегда находился ее
приятель Скай-Блу; Крикет - жеребец почти белого цвета. Согласно правилам
белая лошадь была либо альбиносом, либо ее записывали белой. Отсюда пошла
и следующая шутка: "Какого цвета была белая лошадь Джорджа Вашингтона? -
Серого". Стайл издали различал их. Ему хотелось погладить их, покормить с
рук, но это разрешалось только конюхам, которые ревностно блюли свою
привилегию. Стайлу не разрешалось подходить к лошадям. Лишь навоз связывал
его с этими замечательными животными.
Какими красивыми они казались ему издалека! Какое изящество! Сильные
мышцы, напряженные уши, грациозные ноги, роскошный хвост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118