Семилетний Атон не знал, что делать. "Я ничего не ощутил", - говорил
он себе впоследствии, вновь и вновь переживая этот миг, но понять это
"ничего" он не мог.
- Тебя раньше так целовали?
- Нет.
Она ослепительно улыбнулась.
- Никто, никто не поцелует тебя так... никогда.
Взгляд нимфы упал на крошечное растение у ее ног.
- Оно тоже прекрасно, - сказала она, протягивая к нему руки.
Атон резко заговорил:
- Это же хвея! Дикая хвея.
- Мне не позволено ее сорвать?
- Не позволена, - сказал он, бессознательно подражая ее выбору слов.
- Хвея - только для мужчин. Я уже тебе говорил.
Она снова рассмеялась.
- До тех пор, пока они любимы, - она сорвала цветок. - Смотри!
Смотри, она не вянет в моей руке. Я даю ее тебе в подарок, и она будет
любить тебя и оставаться с тобой, пока ты будешь помнить мою песню.
- Я не знаю твоей песий.
Ока воткнула зеленый стебель ему в волосы.
- Ты должен прийти ко мне еще раз и выучить ее, - руки нимфы легли на
плечи мальчика, разворачивая его кругом. - Иди, иди же, не оглядывайся.
Атон пошел, смущенный и восторженный одновременно.

Он вернулся на следующий день, но поляна была пуста. Лесная нимфа
исчезла и забрала с собой песню. Он вспоминал ее, пытаясь восстановить
мелодию, но возникали лишь мимолетные обрывки. Атон дотронулся до пня, на
котором она сидела, желая узнать, сохранилось ли в нем ее тепло. Потом
начал сомневаться, существовала ли она вообще, но не смог избавиться от
видения нимфы. Она разговаривала с ним, она поцеловала его, она подарила
ему хвею и часть песни; воспоминание было необычным, сильным и
таинственным.
В последующие дни Атон продолжал посещать поляну в лесу, надеясь
найти хоть какой-то намек на музыку. В конце концов он перестал делать это
и сдался более унылому миру действительности - почти сдался.
Ближайшие соседи жили в долине, в пяти километрах от них. Они
принадлежали к одной из ветвей низкородной Династии Восемьдесят-Первых,
которые возделывали неплодородную землю и делали это не слишком усердно.
Аврелий никогда о них не вспоминал. Атон не знал об их существовании до
тех пор, пока нимфа косвенно не познакомила его с детьми
Восемьдесят-Первых.
После того, как и десятое посещение леса ничего не дало, одолеваемый
одиночеством Атон вынужден был предположить, что прекрасная женщина ушла
навсегда (сделать это было ему легче, чем считать двузначные числа с
помощью всего-навсего десяти пальцев), или же начать ее поиски в других
местах. Он выбрал последнее. Наверняка она _г_д_е_-_т_о_ была, и
естественно было исследовать длинную равнину, поскольку гулять по горячему
черному шоссе ему запрещали. Его тетка всегда прибывала на аэромобиле
оттуда, пересекая равнину, и пока он не представлял себе ее
местожительство в пространстве, да и не желал его посещать, это прибавило
логики его решению.
Вооруженный увесистой ДЗЛ он отправился в путь и зашагал по
удивительным полям, мимо извилистых потоков и перелесков. Представший
перед ним мир оказался обширнее, чем он предвкушал, но Атон перекладывал
тяжелую книгу из руки в руку, иногда отдыхал, приказывал ногам не
страшиться немыслимых расстояний и, наконец, оказался у границы
Восемьдесят-Первых.
Там он встретил не нимфу, которую искал, а мальчиков-близнецов своего
возраста, Лешу и Леню, и их младшую сестренку Любу. Так завязалась дружба,
длившаяся ровно семь лет.
- Смотрите, у него хвея! - закричал Леша, заметив целеустремленного
путника.
Дети Восемьдесят-Первых окружили Атона, который отреагировал на
интерес к его знаку отличия со снисходительной хмуростью.
- А почему у вас нет? - спросил он.
Леня замялся:
- Я пробовал. Она умерла.
- А где ты взял свою? - задал вопрос Леша.
Атон объяснил, что красивая лесная женщина подарила ему цветок на
день рождения и что теперь он ее ищет.
- Ну, и врать ты мастер! - завистливо произнес Леня. - А ты можешь
сделать бомбу?
- Мы делаем бомбу! - воскликнула маленькая Люба.
Леня хлопнул ее по голой спине.
- Без девчонок, - произнес он. - Это мужское дело.
- Ага, - сказал Леша.
- Ага, - отозвался Атон, хотя бомба была ему неинтересна. - Только
мне нужно безопасное место для книги. В ней Словесная Земля [Атон на слух
воспринял фамилию Wordsworth как Words-Earth].
- Это вроде багрового песка? - поинтересовался Леша. - Может,
использовать ее для бомбы?
- Нет! Словесная Земля - поэт. Он пишет в рифму о теплом пепле. "О
радость! В нашем пепле..."
- Кому это надо? - сказал Леня. - _Н_а_с_т_о_я_щ_и_е_ мужчины делают
бомбы.
Затем они спрятались втроем в укрытии близнецов - скрытой в густом
кустарнике землянке возле загона для свиней. Они мастерили бомбу из камней
и разноцветного песка. Леня слышал, что смесь серы (которую они узнавали
по желтому цвету) и калийной соли взрывается, если бросить ее достаточно
сильно. Но почему-то смесь не взрывалась.
- Наверняка из-за соли, - сказал Леня. - Это обычный белый песок. А
нам нужна _н_а_с_т_о_я_щ_а_я_ соль.
Люба, вертевшаяся возле землянки, не упустила благоприятного случая.
- Я могу достать!
Вскоре она вернулась с солонкой, которую стащила из кухни, но не
отдавала ее мальчикам до тех пор, пока они не пообещали принять ее в игру.
Оставшуюся часть дня она приставала к Атону, порой вызывая у него
отвращение. Она была в грязи с ног до головы, а ее длинные черные косы все
время лезли в бомбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76