Она не двигалась.
- Ты не смеешь больше разбрасываться мужчинами. Я хорошо плаваю. Я
согласна.
Старшой долго изучал ее. Потом отвернулся.
- Останься здесь, - кинул он через плечо. - Пятый, пойдем со мной.
Атон отправился с ним подальше от отряда, туда, где стена резко
изгибалась, оставляя на берегу открытое место.
- Я хочу потолковать с тобой, Пятый, - сказал Старшой, кладя топор у
воды и снимая остальное оружие. Атон, зная, что грядет, сложил свои
каменные орудия.
- У каждого из всех нас - своя причина, по которой он оказался внизу,
- продолжал Старшой. - Ни один из нас не вправе судить других. Но сейчас
мы должны принять решение. - Он стоял, упершись руками в бока. Его мышцы,
более крепкие, чем перед походом, слегка блестели от пота. - Не знаю,
из-за чего ты сюда попал пне спрашиваю об этом. - Всего-навсего
стандартная любезность: слух об Атоновой миньонетке ходил уже давно. - Но
после того, как мы покинули рудники, ты вызвал больше неприятностей, чем
десяток людей из отряда. Ты ловкий, крепкий - но я тебя раскусил. Я
давным-давно понял тебя. Будь моя воля, я привязал бы к камню приманкой
для химеры тебя, а не того испуганного человечка, у которого на крупные
опасности кишка была тонка. Ты должен был застрять в той дыре и получить
удар топором, а не единственный человек с мозгами, способный нас вывести.
Ты поплывешь по реке в одиночку.
Старшой вовсе не был невежествен, как полагал Атон. Насколько сильны
были его подозрения?
- Ты обвиняешь меня в преступлении Влома?
- Я - человек простой, - сказал Старшой. - Я не знаю, что творится в
людских умах, и мне понадобилось много времени, чтобы все это понять. Но я
уверен, что Влом и пальцем бы не тронул своего единственного приятеля. Он
указал бы на своего злейшего врага, чтобы спасти виновного друга. Но он
н_е _з_н_а_л_, кто взял вторую половину голубого граната. Он решил, что ты
невиновен, поскольку виновен был он. Влом надеялся, что ты предоставишь
ему алиби, но ты этого не сделал, и это означало его конец. У тебя была
одна причина так его вломить. Ты понимал, что мы ни из кого не вытянем
признания, потому что они никогда этого не делали: вторые полграната
подобрал _т_ы_ и сунул их в корзину для Счетовода. Предатель - ты!
Тугодум Старшой казнил Влома до того, как понял правду - и теперь
должен был признать свою ошибку.
- Очень жаль, - с сочувствием произнес Атон. - Ты вешаешь на меня и
вину за смерть Первоцвета?
- Ты хитер! - Старшой оставил без внимания иронию Атона. - Рассчитал,
что дело кончится Тяжелым Походом, а этого-то тебе и надо было. Другие
умирали вместо тебя. Ты не осилил бы поход в одиночку. Все, кто здесь
умер, умерли из-за тебя.
- Даже жертвы химеры?
- Когда мы услышали крик Влома, тебя поблизости не оказалось.
Тогда-то я и начал размышлять. Ты явился с той стороны туннеля. Химера
должна была пройти мимо тебя. Но ты ничего не сказал! Ты хотел смерти
Влома, чтобы он ничего не сболтнул, ведь ему, возможно, кто-нибудь бы и
поверил.
- Точно! Колдунья-миньонетка наделила меня истеричной силой. Я могу в
мгновение ока убить голыми руками. Могу схватить человека за жилы на шее и
разодрать их. Могу засунуть пальцы ему под ребра и вырвать грудную клетку.
Могу воспользоваться длинными ногтями, по-кошачьи впиваясь в лицо своей
добычи, могу ломать шеи и откручивать головы. Могу точно воспроизводить
порезы и царапины, оставляемые когтями животного, а также полусжеванные,
полурваные следы нападения. У меня в тайнике есть специальные
приспособления, чтобы подражать следам призрачной химеры, и делаю я это в
считанные секунды. Я не сумел протащить эти приспособления вниз и потому
изготовил их сам, в тайной лаборатории, где у меня имеется крепкий
металлический пресс и небольшая доменная печь для плавки железной руды.
Камень, сам понимаешь, для этого неудобен. Я пробил дыру на поверхность,
чтобы незаметно выпускать дым и гарь. То и дело приходилось подниматься
вверх и отгонять от дыры ротозеев, потому что я не хотел, чтобы кто-то
совал нос в мои личные дела. Моя лаборатория звуконепроницаема, чтобы
никто не слышал грохот. А еще у меня есть собственная железная дорога,
параллельная нашему пути в Тяжелом Походе, так что я могу подвозить свои
орудия всякий раз, когда возникает нужда в очередной казни. У меня есть
особые устройства для уничтожения кровавых следов, и, конечно же, я ношу
закрывающую все тело одежду, наподобие космокостюма, уберегающую от
кровавых брызг; я снимаю ее и прячу, оставаясь нагим, и никто не может
распознать, что я сделал. Ведь мне нужно немедленно присоединиться к
отряду, чтобы никто не заметил моего отсутствия, когда раздается первый
крик жертвы. Должен признаться, что с Вломом я немного замешкался, но все
равно сделал все в лучшем виде. Всего несколько секунд. Чем не охота? Если
бы ты знал, как это увлекательно...
Старшой продолжал, не тронутый навязчивым сарказмом Атона:
- Я вижу, что ты сделал с Гранаткой. Она - грубая баба, но не
заслуживает того, как ты с ней обходишься. Ничем не могу помочь в
остальном. Но с ней ты все уладишь.
"Да, пришло время решения".
- Ты в этом уверен?
- Уверен, - подтвердил Старшой. - Есть одна штука, которую может
сделать хвеевод. Гранатка должна умереть, но пусть она умрет счастливой.
Ты позовешь ее по-хорошему, приведешь куда-нибудь, где вас никто не
увидит, сочинишь ей всю ту чушь, на которую покупаются бабы, и все с ней
уладишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76