Она крепко сжала руками Малыша, хотя тот протестующе извивался и
корчился, и прильнула к плечу Бена.
- О, как все хорошо! - сказала она. - Малыш, сейчас ты увидишь море.
Смотри, дорогой, запоминай этот вид и этот запах. Они восхитительны.
Малыш продолжал корчиться, пока она его не отпустила.
И наконец показалось море, и оно было именно таким, каким оно было
всегда - огромное и сверкающее и создающее шум, как... Нет, оно смывало
все голоса войны. Как черное звездное небо, как холодная и равнодушная
Луна, море также пережило все, что было.
Они миновали длинные кирпичные душевые, оглядываясь вокруг, как это
они всегда делали. Дощатый настил между душевыми действительно исчез, как
и предсказывал Бен. От него не осталось ни щепки.
- Давай остановимся у большого душевого павильона.
- Нет, - ответил Бен. - От него лучше держаться подальше. Еще
неизвестно, кто может оказаться там, внутри. Я еще проеду малость.
Она была счастлива, так счастлива, что не возражала. Впрочем, ей и
самой показалось, что она заметила в последней душевой темную фигуру,
которая тут же спряталась за стену.
Они проехали еще милю или что-то вроде, затем съехали с дороги, и Бен
подогнал автомобиль к группке чахлых кустов и деревьев.
- Все будет прекрасно, ничто не испортит нам субботы, - сказала она,
вынося из машины вещи, приготовленные для пикника. - Ничто! Пошли, Малыш!
Она стряхнула с ног туфли и помчалась к пляжу, и корзинка качалась на
ее руке и задевала коленку. Малыш легко выскользнул из своих домашних
тапочек и припустил за ней.
- Ты можешь сбросить одежду, - сказала она ему. - Здесь же
никого-никого нет.
Когда, чуть позже, к ним присоединился Бен, который задержался, чтобы
спрятать бензин, она уже постелила одеяла и растянулась на них в своих
красных шортах, в лифчике и в том же неизменном зеленом платке, а Малыш,
голый, коричневый, плескался с ведерком на мелководье, и капли морской
воды падали с его волос и стекали по спине.
- Гляди, - сказала она, - насколько достает взгляд - никого.
Совершенно другое чувство, чем дома. Там ты знаешь, что вокруг тебя в
домах есть другие люди, а здесь такое чувство возникает, что мы тут
одни-единственные, и ничто не имеет значения. Мы, как Адам и Ева - ты, я и
наш ребенок.
Он лег на живот рядом с ней.
- Приятный бриз, - сказал он.
Они лежали плечом к плечу и наблюдали за волнами, за чайками, за
Малышом, а позже сами долго плескались в прибое и съели ленч, и снова
лениво лежали на животах и глядели на волны. Потом она перевернулась,
чтобы увидеть его лицо.
- Около моря все становится безразличным, - сказала она и положила
руку на его плечо. - И мы всего лишь часть всего этого - ветра, земли, и
моря тоже, мой Адам.
- Ева, - сказал он и улыбнулся, и поцеловал ее, и поцелуй продлился
гораздо дольше, чем обычно.
- Мира, Мира.
- Здесь никого, кроме нас.
Она села.
- Я даже не знаю, есть ли около нас хоть один доктор? Боюсь, что с
тех пор, как эти беспризорники убили Пресса Смита, никого не осталось.
- Мы найдем доктора. Кроме того, у тебя ведь в тот раз не возникло
затруднений. Черт, это было так давно.
Она ушла из его объятий.
- И потом я люблю тебя. И Малыш, ему будет уже больше четырех к тому
времени, когда у нас появится еще один.
Она встала и потянулась и бросила взгляд вдоль пляжа, а Бон обнял ее
за ноги. Она посмотрела в другую сторону.
- Кто-то идет, - сказала она, и он тоже вскочил на ноги.
Пока еще далеко от них, но направляясь к ним, по твердой мокрой
полосе у самой воды шли деловой походкой три человека.
- Ты захватила гаечный ключ? - спросил Бен. - Положи его под одеяло,
сама сядь сверху. И будь внимательна.
Он натянул свою тенниску и заткнул молоток за пояс, за спиной, так,
чтобы его прикрывала незаправленная пола тенниски. После этого они стали
ожидать приближения чужаков.
Все трое были лысые и без рубах. Двое носили обрезанные по колено
джинсы и широкие пояса, на третьем были изношенные шорты и красная кожаная
шапочка, а за поясом у него, прямо за пряжкой был заткнут пистолет. Он был
старше своих спутников. Те выглядели еще совсем пацанами и держались чуть
сзади, предоставляя ему инициативу. Старший был маленького роста, но
выглядел крепышом.
- У вас есть бензин, - сказал он невыразительно, просто констатируя
факт.
- Ровно столько, чтобы добраться до дому.
- Я не говорю, что он у вас весь здесь. Я имею в виду, что у вас дома
есть бензин.
Мира сидела в оцепенении, держа руку на одеяле, там, где под ним был
спрятан ключ. Бен стоял чуть впереди нее, и она видела его согнутые,
наклоненные вперед плечи и выпуклость от головки молотка под майкой на его
пояснице. Если бы он стоял прямо, подумала она, и держал плечи ровно, как
и положено их держать, то он бы выглядел шире и выше и показал бы этому
человечку, но у того ведь пистолет. Ее глаза все время возвращались к
темному блеску оружия.
Бен сделал шаг вперед.
- Не двигайся, - сказал человечек. Он перенес свой вес на другую
ногу, расслабился и положил руку на пояс около пистолета.
- Где ты спрятал бензин, на котором домой поедешь? Мы, пожалуй, с
тобой проедемся, и ты одолжишь нам немного горючки - той, что дома
прячешь. И говори - где спрятал запас, чтобы вернуться? Иначе я позволю
своим мальчикам немного порезвиться с вашим малышом и, боюсь, вам это не
понравится.
Малыш, она видела, был у кромки воды, вдалеке от них, а теперь он
обернулся и следил за ними широко раскрытыми глазами.
1 2 3 4 5