Даже у моего папульки машина попроще. Мы стали пробираться по направлению к выставке, а я спросила у мужика:
– Юра, а вы, простите, кем работаете?
– Управляющим в банке, – спокойно ответил он.
– Да-а-а-а?
– Ну да. Конечно, банк небольшой, это тебе не "Менатеп", но свою денежку зарабатываем.
– А чего, простите, делаете в этой тусовке, раз вы такой солидный человек? – поинтересовалась я.
– Во-первых, – сказал мужик, – мне нравится конференции читать. У нас же в банке работа неравномерная. То на несколько дней запарка жуткая, а то сидишь – делать абсолютно нечего. Вот я и читаю всякие конференции о видео, о машинах. Потом, на этой тусовке тоже отдыхаешь душой. Мне же по работе со всяким народом встречаться приходится. Иногда такие хари попадаются – потом заснуть неделю не можешь. А здесь – люди не испорченные деньгами. Простое человеческое общение. Вот я сегодня подъехал к этому сборищу, подходит парень шестнадцатилетний и говорит: "Ух ты, чувак, какая у тебя тачка крутая! Дашь порулить?".. Ну не прелесть? Где еще встретишь подобную непосредственность?
– В общем, логично, – говорю я. – А что, эти… как их… конференции действительно интересно читать?
– Конечно интересно! – вякнул было Сергей с заднего сидения, но я бровями сделала ему знак помалкивать.
– Как тебе сказать.., – пожал плечами Юра. – Когда очень интересно, а когда кучу всякой дребедени приходится перелопачивать, чтобы найти полезную информацию. Понимаешь, это что-то вроде клуба по интересам, куда может прийти любой желающий. И все это общение регулируется достаточно стихийным образом, что создает довольно своеобразную атмосферу. Но мне нравится. Даже затягивает. Я же в машинах хорошо разбираюсь. И знаешь как приятно, когда в автомобильной конференции начинаешь чего-нибудь объяснять, а тебя, раскрыв рот, слушает несколько тысяч человек.
– Понятно, – говорю я и только открываю рот, чтобы еще кое-что спросить, как Юра тормозит машину и говорит:
– Все, приехали. Вылезаем.
Перед выставкой толпилось совершенно дикое количество народа. Честно говоря, такого ажиотажа я не видела даже на концерте Бориса Гребенщикова.
– Слушай, – толкнула я в бок Сергея, – а чего здесь столько народу столпилось? Прям как на рок-концерте.
– Тоже мне, сравнила, – презрительно бросил Сергей, продираясь сквозь толпу, – какой-то замшелый рок-концерт с выставкой новых технологий. Человечество хочет двигаться дальше, поняла?
– "Двигаться дальше…", – запел Юра из того же Гребенщикова.
– Ну, Гребенщиков не такой уж и замшелый, – обиделась я.
– Конечно замшелый. "Он Бог! От него сияние исходит", – с издевкой процитировал Сергей слова из фильма "Асса". – Между тем, все сияние – от выпитого портвейна.
– Слушай, – разозлилась я, – будешь наезжать на Гребня, пойдешь знакомиться с новыми технологиями в одиночестве. Меня и старые технологии вполне устраивают. По крайней мере, в тех областях, которые меня интересуют, ничего принципиально нового пока не изобрели.
– Да ладно тебе, – сказал Сергей, – разобиделась из-за своего Наполеона из подвала.
Я молча выдрала у него руку и стала продираться в обратную сторону. Сергей меня быстро догнал, схватил за руку и забормотал:
– Был неправ, вспылил, я совершенно не имел права так говорить, признаю свою ошибку, можешь пнуть меня ногой в живот, считай, что я заплакал и извинился.
Я заржала и его простила. Все-таки, не умею долго сердиться. А он иногда бывает такой забавный, когда не зацикливается на своих компьютерах. Мы вернулись к ожидающему нас Юре и стали снова протискиваться ко входу.
Наконец, мы оказались у самых ворот.
– Слушай, – спросила я Сергея. – А у тебя пригласительные на выставку есть?
– Нет, – ответил он.
– У меня тоже нет, – признался Юра.
– А как же мы пройдем?
– Да очень просто, – объяснил Сергей. – Во-первых, можно купить билеты…
– Ну да, – возмутилась я. – Ты посмотри, какой хвост за ними стоит.
– Во-вторых, – продолжил он, – тут куча фидошников болтается с пригласительными. Фидошники по своей привычке к халяве билеты никогда не покупают, а заранее всеми мыслимыми и немыслимыми способами достают пригласительные.
– Ну, а нам-то что с их пригласительных? – не поняла я.
– Дело в том, – сказал Сергей и сделал горделивое выражение на лице, – что меня в этой сети очень хорошо знают. Я, можно сказать, живая легенда этой сети.
– Да что ты говоришь? – делано восхитилась я. – Прям-таки живая легенда?
– Ну, – подтвердил Сергей и напыжился еще больше. – Номер из первой сотни – это что-нибудь, да значит!
– Из какой первой сотни? – не поняла я. – У вас там что – военизированное подразделение?
– Да нет, – недовольно ответил Сергей. – В Фидо компьютерные адреса делятся на две категории – узлы и пойнты узлов. Узел – это самостоятельная почтовая станция. Они нумеруется от нуля и по возрастающей. У каждого узла могут быть свои фидошные сосунки – в смысле, те люди, которых он кормит почтой. Но пойнтовые номера могут быть любые, а узловые даются строго по порядку. Номера из первых двух сотен – это старейшины Сети, которые участвовали в ее создании и становлении. Поэтому узел из первых сотен – это как член Партии с 1917 года. Поняла?
– Ну, поняла, – сказала я неуверенно. – И что, если у тебя номер меньше двухсот, то тебя все должны любить?
– Не обязательно любить, – поджал губы Сергей. – Но уважать – точно должны. Тем более, что я активный участник Сети, и меня многие знают по псевдониму.
– А какой у тебя псевдоним? – заинтересовалась я.
– Stranger, – тихо и очень значительно произнес Сергей.
– Очень круто, – тихо и так же значительно восхитилась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81