— поинтересовался Лелик. — Или обязательно сегодня?
— Завтра можно, — не купился на подколку Макс. — Можно даже послезавтра. Но срочно. А то я здесь не выживу.
— Да брось ты, Максимка, — утешил его Лелик. — Ты, можно сказать, только-только жить начал. Пятнадцать лет не работал, а в тридцать три за ум взялся. Сколько ты уже пашешь как вол?
— Два месяца, — гордо сказал Макс. — Всего два месяца, но уже понял, что в Штатах я бы горы свернул. А здесь — гнилое болото.
— Ты мне на здесь не наезжай! — возмутился Лелик. — Я здесь, в отличие от тебя, пятнадцать лет работаю и вполне доволен. Я стране приношу пользу, и страна мне — тоже.
— Ага, страна поит тебя березовым соком, — хмыкнул Макс.
— И платит зарплату, — строго сказал Лелик.
— Зарплату тебе платит не страна, а твой начальник, который эту страну наверняка обкрадывает, — объяснил Макс.
— Все, я с тобой больше не разговариваю, — заявил Лелик.
Макс пожал плечами, налил рюмку Лелику, себе и безучастному ко всему Славику. Макс с Леликом молча чокнулись и выпили. Славик приподнял свою рюмку на сантиметр, посмотрел на нее страдающим взглядом, затем таким же взглядом посмотрел в глаза Максу, но тот только сурово кивнул в ответ — мол, пей, негодяй, раз налили, и Славик, повинуясь стальному взгляду приятеля, осушил свою рюмку.
— Кстати, — сказал Макс Лелику, — ты же тоже в Штаты собрался?
— Я не жить туда собрался, а просто поработать на годик, — сказал Лелик. — Обычная работа по контракту.
— Знаю я эти контракты, — заявил Макс. — Туда поедешь, потом обратно точно не вернешься.
— Вернусь, — защищался Лелик. — Мне без России скучно.
— Впрочем, — не стал спорить Макс, — это дело хозяйское. Хочешь — уезжай, хочешь — возвращайся. Твоя задача — другу помочь.
— В каком смысле? — удивился Лелик.
— Лелик, — торжественно сказал Макс, — вытащи меня в Штаты.
— Но как? — удивился Лелик.
— Как члена семьи, — объяснил Макс.
— Ты вроде не член моей семьи, — нетвердо сказал Лелик, чувствуя, что память его уже подводит.
— Ты не член! Не член ты! — вдруг подал голос Славик, у которого выпитая рюмка неожиданно пробудила какие-то скрытые резервы организма.
— Знаю, — сурово сказал Макс. — Но есть способы.
— На твоей сестре я не женюсь ни под каким видом, — испугался Лелик. — Ни фиктивно, ни еще как-нибудь.
— На сестре жениться не надо, — спокойно объяснил Макс. — Ты женишься на мне.
Лелик со Славиком в момент протрезвели. Все-таки это было очень сильное заявление, даже для такой пьянки.
— Макс, — сказал Лелик, и голос его задрожал. — Так что же это, вся наша многолетняя крепкая мужская дружба оказалась пшиком? Оказывается, ты дружил со мной только из-за моей сексуальной привлекательности? Боже мой! — патетично вскричал Лелик, нервно налил себе рюмку и залпом ее опрокинул. — Мы же с тобой столько раз спали в одной постели на всяких пьянках! Я же мог подвергнуться насилию!
— Он… да… это… — снова прорвало Славика. — Ну, Макс, ты… это… ты это заканчивай, — решительно заявил Славик, стукнул кулаком по столу, после чего, обессилев, уронил голову на руки.
Макс прослушал эти тирады с совершенно невозмутимым выражением лица, пару раз глубоко затянулся своим любимым «Беломором», а потом сказал Лелику:
— Эк тебя разобрало. Я слушаю и прям любуюсь. Особенно мне насчет твоей сексуальной привлекательности понравилось. Такое ощущение, что ты никогда себя в зеркале не видел.
— А что? — оскорбился Лелик. — Разве я сексуально непривлекателен?
— По-моему, — сказал Макс, любуясь своим отражением в бутылке, — в тебе столько же сексуальности, сколько в пепельнице на столе.
Лелик внимательно посмотрел на стол и вдруг увидел довольно красивую, хотя и заваленную окурками пепельницу черного цвета, которая была выполнена в виде женской фигуры, обвивающей руками блюдо причудливой формы.
— Значит, все-таки привлекательный, — сказал Лелик, показывая Максу глазами на эту пепельницу.
— Я имел в виду пепельницу в аллегорическом смысле, — объяснил тот. — Некую абстрактную, простую, как правда, и заваленную бычками пепельницу, лысоватую, как твоя башка.
— Все женщины говорят, — сказал Лелик, аккуратно поглаживая свою лысину, — что некоторая лысоватость мужчинам очень идет.
— Вполне может быть, — не стал спорить Макс. — Спорить не буду, потому что я никогда не был женщиной и не знаю, что они чувствуют при виде мужика, у которого голова, как мое колено.
— Стоп, — сказал Лелик. — Тогда почему ты вдруг хочешь, чтобы я на тебе женился, раз уж я не в твоем вкусе?
— Вер-роятно ему нужна московская прописка, — предположил поднявший голову Славик, который снова на минуту оклемался.
— Боже, какие примитивные люди меня окружают! — с отвращением сказал Макс. — Один нервничает, что меня не возбуждает его лысина, другой считает, что мне нужна московская прописка. Какой ужас! Нет, все! Я с алкоголиками больше не пью. Я в следующий раз буду пить только с абстинентами. Они мне как-то чисто по-человечески стали более симпатичны.
— Макс, — раздраженно сказал Лелик. — Ты можешь толком сказать, кто на ком должен жениться и зачем это все вообще нужно? А то Славик уже вне себя.
— Да, — сказал Славик голосом, полным глубокой пьяной тоски. — Я уже настолько вне себя, что скоро из себя весь выпаду на фиг совсем.
— Ты в Америку едешь? — риторически спросил Макс Лелика.
Тот риторически кивнул головой.
— Помочь другу выехать туда же хочешь? — снова спросил Макс.
Лелик неопределенно кивнул головой — мол, хочу, но если это не ляжет на меня тяжким бременем.
— Тогда самый простой способ, — сказал Макс, — если ты пришлешь мне вызов как члену твой семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22