Он садился в стоявшую у обочины тротуара машину.— Доктор Элскотт?— Он самый.— Я журналист и приехал разузнать подробности об убийстве Хьюга Рестона.— Бог в помощь!— Вы избавились от серьезного противника на предстоящих выборах, доктор?— По правде говоря, молодой человек, у Рестона не было ни единою шанса обскакать меня. Во-первых, из-за его непроходимой глупости, во-вторых, из-за отвратительного характера (что, впрочем, объясняется больной печенью), а в-третьих, как мог победить на выборах самый знаменитый во всем графстве рогоносец?— А нет ли у вас каких-нибудь соображений насчет того, кто мог его прикончить?— Если честно — ни малейших.— И вы не знаете ни единого человека, который бы ненавидел Рестона настолько, чтобы желать ему смерти?— Да, я. Однако вынужден вас разочаровать, молодой человек, не убивал я этого дурня.— Несколько жителей вашего города намекали мне, что в деле могла быть замешана некая мисс Мак-Картри… Это правда?Лицо врача сразу преобразилось, и чуть язвительная учтивость уступила место с трудом сдерживаемому гневу.— Молодой человек! Те, кто посмел нашептывать вам подобные гнусности, — самые что ни на есть презренные злопыхатели и сплетники! На самом деле наша Иможен — благороднейший и возвышеннейший характер, какой мне только довелось встречать за всю мою жизнь! Это энергичная, неутомимо служащая правосудию женщина получила столько наград за верную службу Короне, что все кретины и недоумки, которыми, кстати сказать, кишит наш милый Каллендер, бледнеют от зависти. Положа руку на сердце, признаюсь, я и сам не сразу оценил истинное величие души Иможен Мак-Картри и в первое время мы с ней немного враждовали, но теперь я прозрел и склоняю голову перед этой уникальной личностью. До свидания, молодой человек, рад был познакомиться с вами.
Поднимаясь по главной улице, Дугал подошел к храму, и ему пришло в голову, что местный священник наверняка сумеет дать населению Каллендера более трезвую и непредвзятую оценку.Мак-Хантли позвонил. Дверь открыла скромная женщина в таком строгом одеянии, что показалась инспектору превосходным образчиком типичной супруги пастора — этакой ходячей добродетели, лишенной всех человеческих слабостей. Впрочем, некоторым представительницам слабого пола тем легче оберегать незапятнанную репутацию, подумал полицейский, что на их главное достояние никто не покушается. Мак-Хантли, успевший прочитать выгравированную на медной табличке у входа в дом фамилию, уверенно заявил, что хочет побеседовать с преподобным Реджинальдом Хекверсоном.— Прошу вас, входите, мой муж сейчас вас примет.Миссис Хекверсон проводила его в аскетически обставленную гостиную.— Как о вас доложить? — тихо спросила она, направляясь к другой двери.— Дугал Мак-Хантли, журналист из Перта.Женщина чуть заметно кивнула и бесшумно исчезла, словно благочестивая тень, незаметно скользящая по земле в ожидании вечного блаженства в мире ином.Мгновенно отметив нечто лошадиное в вытянутом лице пастора и маленькие, близко поставленные глаза, инспектор невольно поморщился. «Нетерпимость и тупость», — пронеслось у него в голове. Преподобный Хекверсон молча выслушал просьбу мнимого журналиста рассказать об убийстве Рестона и покачал головой.— Боюсь, вы постучали не в ту дверь, мистер Мак-Хантли. Мое сердце обливается кровью от одной мысли, что чья-то преступная рука оборвала жизнь такого хорошего человека, как Хьюг Рестон… И я хочу лишь, чтобы в ожидании суда Всевышнего человеческое правосудие как можно скорее покарало подлого убийцу.— Смерть мистера Рестона освободила путь честолюбивому желанию доктора Элскотта заседать в Окружном совете?— Увы!— А что вы думаете о нем, преподобный отец?— Я обязан и пытаюсь с одинаковой нежностью относиться ко всей пастве, доверенной мне Господом, однако, коль скоро доктор Элскотт к таковой не принадлежит, не вижу причин, почему бы не высказать свое мнение о нем. Так вот… Наш брат во Христе Элскотт давно идет путем погибели, остается глух к призывам Всевышнего и дерзко безразличен к Церкви, подавая согражданам тем более ужасный пример, что занимает видное общественное положение. Поэтому-то все благочестивые души молятся за поражение нечестивца на предстоящих выборах, ибо его провал будет истинным торжеством Создателя!— Ваша откровенность, преподобный отец, побуждает меня спросить еще о женщине, чье имя мне повторяют буквально на каждом шагу, с тех пор как я приехал в Каллендер… Что вы думаете о мисс Мак-Картри?— Эта особа, мистер Мак-Хантли, постоянно посещает наши собрания, но ведет себя так, словно сама назначила Всемогущему свидание и не потерпит никаких опозданий с Его стороны. Мисс Мак-Картри бешеная националистка и, похоже, всерьез может не простить Богу, что Он не шотландец.— Как мне сказали, она поддерживает кандидатуру доктора Элскотта?— Они одного поля ягоды, мистер Мак-Хантли.
Бакалейщик, дышавший свежим воздухом у порога своей лавки, сразу понравился инспектору, и тот решил войти. Хозяин слегка посторонился, пропуская его в магазин, но даже не подумал спросить, чем может служить. Дугал уже собирался окликнуть бакалейщика, как вдруг из помещения за лавкой выбежала женщина — ни красавица, ни дурнушка, но, по-видимому, очень бойкая особа. Тоже не обратив на Мак-Хантли никакого внимания, она набросилась на того, кто по-прежнему стоял у порога лавки, небрежно сунув руки в карманы фартука и демонстрируя тем самым полное равнодушие к покупателям.— Вы когда-нибудь будете работать, Уильям Мак-Грю? Честное слово, можно подумать, вы встаете с постели только для того, чтобы дождаться открытия «Гордого Горца» и пьянствовать там с такими же никчемными бездельниками!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47