Вы, например…
Ожидая бурной реакции, я внимательно наблюдал за Сужалем, но он только хмыкнул.
— Да, согласен, я и впрямь люблю Эвелин, но, как я вам уже не раз говорил, отнюдь не до такой степени! Я вовсе не собираюсь мечтать о ней до конца своих дней на каторге! Придется вам подыскать для своей истории другой эпилог! Возможно, я не так романтичен, как вы полагаете…
— Или не так безумно любите мадам Гажан, как вам кажется?
— Только потому, что ради ее прекрасных глаз не желаю превратиться в убийцу?
— А может, по другой причине? Ведь у вас уже есть подруга, Линда Дил, и, по слухам, она весьма дорожит вашей привязанностью…
На сей раз Сужаль от души расхохотался.
— Я вижу, у вас совсем плохо с головой, а? Линда? Да между нами никогда ничего не было! Слышите? Ни-ког-да! Она — моя служащая, и ничего больше… И если я обращаюсь с мисс Дил вежливее, чем с гардеробщицей, то лишь потому, что у нее есть своего рода шик, а кроме того, она — звезда моего кабаре. Вот и все. Ясно?

На улице, закрыв за собой дверь, я столкнулся с Линдой Дил.
— Я вас узнала, месье Лиссей… Ведь это вы на днях заходили к Фреду? И все — из-за той истории с Гажаном? Умоляю вас, поверьте, вы ошибаетесь. Фред не имеет ни малейшего отношения к этому грязному делу!
— Но кто же тогда?
— Я… я не знаю… Но только не Фред, клянусь вам!
Я поймал ее за руку.
— Вы его любите, не так ли?
— Да!
И, неожиданно вырвавшись, девушка убежала в «Кольцо Сатурна». По дороге к Кэнконс, где осталась моя машина, я думал, что Фред Сужаль разыграл передо мной целый спектакль. Я нисколько не сомневался, что он действительно любит Эвелин Гажан, но и Линда Дил, несомненно, его любовница. Вероятно, милейший Фред успел предупредить ее, но Линда уже одним своим пылом выдала тайну.
Сев за руль «воксхолла», я еще раз обдумал все сведения, которые мне удалось собрать о Марке Гажане. В настоящий момент он представлялся мне ловким и расчетливым пройдохой. Однако заключительный штрих к портрету могла бы добавить лишь Эвелин, и я направился в сторону Кодрана.
Глава 4
Эвелин встретила меня очень холодно и сразу без обиняков заявила:
— Имейте в виду, я страшно недовольна вами!
— Не может быть!
— Что вы сделали с Сужалем вчера вечером?
— Мне этого безумно хотелось с той минуты, как вы нас познакомили!
— Но почему?
— Потому что я не могу спокойно слушать, как он распространяется о своей любви к вам!
— Уж не ревнуете ли вы, часом?
— А если и так?
— Месье Лиссей… вы?
— Но успокойтесь: ваш драгоценный Фред уже успел отыграться, хорошенько дав мне по голове, как только я вошел к нему в кабинет!
— Вы оба совсем спятили! Или вы забыли, что я замужем?
— Именно о вашем супруге я и хотел бы с вами побеседовать.
Эвелин изучающе поглядела на меня, видимо гадая, уж не смеюсь ли я над ней, но быстро убедилась в моей полной серьезности.
— Вы, я вижу, любите удивлять, правда, месье Лиссей?
Я устроился в гостиной и наблюдал, как Эвелин готовит коктейли. В голове снова замелькали те же фантазии, что и утром, и я опять сказал себе, как приятно было бы жить в таком удобном доме с женщиной, которой я пока не решался четко и ясно сказать о своих чувствах. А кроме того, как мне только что напомнила Эвелин, она уже замужем. Впрочем, я не сомневался, что этому браку скоро настанет конец.
Я объяснил, что хотел бы получше узнать Марка Гажана и таким образом попытаться угадать, что же с ним могло произойти. Эвелин принесла еще одну фотографию мужа, крупнее той, что стояла на комоде. Но и на ней застыло все то же не красивое, не уродливое, а самое что ни на есть банальное лицо. Подобных людей просто не замечаешь в толпе, и это может быть как слабостью, так и преимуществом. Как ни странно, мне показалось, что Гажан слегка смахивает на Сужаля. Немного поколебавшись, хозяйка дома признала, что я, пожалуй, прав.
— А теперь, мадам Гажан, я попрошу вас как можно откровеннее нарисовать мне моральный портрет своего мужа.
Она попыталась уклониться от прямого ответа:
— А что мы вообще знаем о тех, с кем годами живем рядом?
— Я приехал сюда отнюдь не ради досужих философствований, а с вполне определенной миссией, и без вашей помощи, мадам, мне не довести ее до успешного конца.
— Мы с Марком познакомились на заводе Турнона…
Мне вовсе не хотелось выслушивать признания о ее прежней связи с директором завода.
— Знаю-знаю… Если не возражаете, давайте сразу перейдем к тому, что привлекло вас в Гажане, хорошо?
— Сначала — любопытство… Этот робкий, почти безмолвный и ни с кем не общавшийся молодой человек казался мне загадкой. Гажан упорно избегал меня, а уже одно это по естественному закону вызывало дух противоречия, и я, напротив, старалась сблизиться с ним. Как-то в воскресенье мы случайно столкнулись на улице, и я, признаюсь, довольно бесцеремонно предложила угостить меня чаем. В первую минуту Марк смутился, но отказать в таком пустяке, конечно, не мог, и мы вместе зашли в кафе. Там он, вероятно, почувствовал себя раскованнее, и я увидела совсем другого человека, а вовсе не того Марка Гажана, каким мне его описывали коллеги. Человек замкнутый, он, несомненно, страдал от своего одиночества и жаждал хоть кому-нибудь открыться. Тогда-то я и узнала, что Гажан обладает железной волей и сторонится коллег не от чрезмерной застенчивости, как все думали, а просто не желая тратить время на пустые разговоры. Этот внешне слабый и безвольный молодой человек мечтал о могуществе, о богатстве… И внезапно я поверила в него, почувствовала, что Марк своего добьется.
— Так вы полюбили Гажана, понадеявшись на его блестящее будущее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46