— Об этом стоит подумать.
— Однако не советую слишком уж затягивать размышления. Кстати, мистер Мак-Намара, я думаю, мисс Доттер необходимо передохнуть перед следующим выходом.
— Вы хотите сказать, я должен уйти?
— Вот именно.
— Ну ладно.
Дэвит поклонился.
— Вы удивительно понятливы, мистер Мак-Намара. Будьте любезны…
Питер открыл дверь, пропуская шотландца. Патриции показалось, что она никогда больше не увидит этого добродушного гиганта, и голос ее дрогнул.
— Прощайте, Малькольм, и… удачи вам!
Мак-Намара изумленно оглянулся.
— Прощайте? Как бы не так! Мы еще увидимся, детка!
Глава III
В зале «Гавайской пальмы» Малькольма встретил взрыв веселой доброжелательности. Однако шотландец выглядел озабоченным. Он направился прямиком к бару, и Герберт принял его с особой теплотой.
— Ах, сэр! Здесь, в Сохо, что бы там ни говорили, редко выпадает случай повеселиться по-настоящему. Давно я так не смеялся, как сегодня благодаря вам. Спасибо, сэр, и если вы не сочтете это нескромным, могу я предложить вам стаканчик?
— Охотно принимаю угощение, старина. У нас в Томинтуле говорят: один человек стоит другого.
— Хотя бы ради этого имеет смысл жить в Томинтуле. Вам повезло, сэр.
Шотландец слегка наклонился над стойкой:
— Послушайте, старина, надо, чтобы вы мне объяснили… Все вы, кажется, сгораете от желания жить подальше отсюда, и при этом ни у кого, видно, не хватает мужества сменить обстановку. Почему?
Бармен пожал плечами:
— Не знаю, сэр… Может, потому что мы слишком прогнили? Не могу объяснить вам… Говоришь себе: «Конечно, пора менять пластинку», но стоит зажечься огням Сохо — и ты бредешь туда. В глубине души все мы жалкие ничтожества, сэр, вот что мы такое. Я еще никогда никому не говорил об этом, но, должно быть, вы и впрямь славный малый, раз меня потянуло на такого рода признания. И все-таки странно, что хочется говорить вам такое, в чем и самому себе-то не решаешься признаться… Думаю, мне пора пропустить еще стаканчик, с вашего позволения, сэр.
— На этот раз угощаю я, старина.
Они выпили, и Мак-Намара, ставя на стойку пустой бокал, неожиданно заметил:
— Этот парень, который меня здесь принимал…
— Мистер Дэвит?
— Ага… не нравится он мне, старина.
— А?
— Да-да, совсем не нравится. У него рожа предателя и лицемера, и мне очень хочется стукнуть по ней хорошенько.
— Не советую вам этого делать, сэр! Когда мистер Дэвит сердится, он становится… очень опасен… Вы понимаете меня, сэр?
— Еще бы! Но я тоже в случае чего могу быть опасен, и даже чертовски опасен. Он хозяин этой лавочки?
— Мистер Дэвит? О нет! Только управляющий, «Гавайская пальма» принадлежит мистеру Дункану… — Герберт понизил голос. — И если вас интересует мое мнение, сэр, то по сравнению с мистером Дунканом мистер Дэбит просто ягненок!
Возвращение Патриции на сцену прервало задушевную беседу шотландца с барменом. В зале наступил полумрак, и, освещенная единственным прожектором, молодая женщина запела что-то нежное и печальное. Все слушали с волнением, в полной тишине, тем более что крепкие напитки располагают англосаксонские сердца к сентиментальности. Когда Патриция допела знаменитый «Край моих отцов» — национальный гимн жителей Уэльса, — зал приветствовал ее настоящей овацией. Что до Малькольма, то он, к глубокому изумлению бармена, плакал.
— Что случилось, сэр?
— Старина, эта девушка станет женщиной моей жизни, и это так же верно, как то, что меня зовут Малькольм Мак-Намара!
— Насколько я понимаю, сэр, она произвела на вас дьявольски сильное впечатление?
— Впечатление? Слабо сказано, старина… Если я не привезу ее в Томинтул, то буду считать себя обесчещенным! Мы поженимся там, и Брюс Мак-Фарлан нас благословит, а потом закатим обед на целых три дня! Приглашаю вас, старина. Я сам приготовлю хаггис, и вы расскажете потом, доводилось ли вам пробовать что-нибудь лучше.
Герберт, похоже, смутился до глубины души.
— Сэр, я уже говорил вам, — пробормотал он, — вы мне симпатичны, и я не хотел бы, чтобы у вас были неприятности.
— Неприятности? С чего вы взяли, что они у меня будут?
— Я сейчас вмешиваюсь в то, что меня не касается, сэр, но мисс Поттер… быть может, не так… не так свободна, как вы себе представляете…
— А что ей мешает быть свободной?
— Хозяин… Дункан, — еле слышно шепнул бармен. — Они не женаты, но все равно что так.
— Ну, раз она не замужем, я имею право попытать счастья, разве нет?
— Я вас предупредил, сэр.
Герберт вернулся к своим бутылкам, а шотландец продолжал пить, пока к нему не присоединился Питер.
— Мистер Дункан слышал вашу игру на волынке и хочет лично поблагодарить за содействие успеху программы.
— Ага, но я-то сам хочу повидать певицу. Она мне очень нравится.
Бармен грустно покачал головой. Бедняга шотландец сам нарывается на всякого рода осложнения. Дэвит улыбнулся.
— Думаю, вам представится возможность пожелать ей спокойной ночи.
— В таком случае иду, старина.
Дункан встретил шотландца с изысканной любезностью и сказал, что глубоко оценил динамизм и непринужденность, с которыми ему удалось подогреть публику.
— Я считаю, мисс Поттер отчасти обязана своим сегодняшним успехом вам, — заметил он улыбаясь.
— Вы хорошо знаете мисс Поттер?
— Полагаю, что да.
— Как, по-вашему, она согласится поехать со мной в Томинтул?
Дункан прекрасно умел владеть собой, но тут он, казалось, был несколько выбит из колеи. Питер подавился виски.
— Я не вполне уверен, что правильно понял смысл вашего вопроса, мистер Мак-Намара.
— Я хотел бы жениться на мисс Поттер и увезти ее с собой в Томинтул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46