— Нет, Мигель, больше, чем все мы.— Возможно…— Нет, Мигель, не возможно, а наверняка!— И что с того?— Ничего… Только поостерегись, как бы ненависть однажды не возобладала над чувством долга… например, заставив забыть, что этот Пако Вольс имеет такое же право на жизнь, как и все прочие. А засим, разрешаю тебе действовать по собственному усмотрению, при условии, что вся ответственность целиком лежит на тебе. Если сумеешь свалить Виллара, хочешь — не хочешь, а я вставлю тебя в льготный список на повышение. Впрочем, даже если тебя ждет неудача, повышения все равно не миновать, Мигель. Уж слишком долго ты живешь на нервах! Тебе будет только полезно поруководить районным комиссариатом, прежде чем вернешься сюда моим заместителем, а потом — кто знает? — возможно, сменишь меня на этом посту. И кроме того, есть еще донья Конча, к которой я питаю величайшее почтение…— Что вы имеете в виду, дон Альфонсо?— Послушай, Мигель, я старше тебя на пятнадцать лет и с давних пор, еще с того дня, как ты пришел сюда, испытываю к тебе большую симпатию… Так вот, ты заставляешь жену вести слишком аскетичный образ жизни. А ведь она еще молода, черт возьми! Ты никогда не выводишь ее на люди!— Конча счастлива дома, дон Альфонсо. Она арагонка. Не будь такое существование ей по душе, жена давно бы мне это выложила и, невзирая на всю нашу взаимную привязанность, стала жить по-своему.— Тогда забудь о моих словах, поклонись от меня донье Конче и передай, что мы с женой будем счастливы пригласить вас на ужин в один из ближайших вечеров.
С тех пор минуло около шести месяцев. Пако, поступив на работу к Хоакину Пуигу, терпеливо завоевывал доверие начальства. Полицейские облегчили ему задачу, дав возможность отличиться перед Вилларом. Несколько раз, вовремя предупредив, Вольс избавил дона Игнасио от мелких неприятностей. Ради конечной победы Мартину и Люхи пришлось пойти на такие уступки. Пако старался ничего не менять в своем образе жизни, по-прежнему проводил воскресенья у названой матери и почти два месяца не решался приходить в новые кварталы Барселоны, туда, где жили Люхи. Лишь убедившись, что закрепился на месте и больше не вызывает ни малейших подозрений, парень стал чаще видеться с инспектором, впрочем, не забывая обо всех необходимых мерах предосторожности.И вот, десять дней назад Пако явился к Люхи и торжествующе объявил, что, кажется, наконец близок к желанной цели. Он случайно подслушал разговор между Вилларом и Пуигом об отправке в Южную Америку партии «танцовщиц». Дон Игнасио и Хоакин ожидали «сопровождающего», чтобы обсудить детали путешествия. И Вольс надеялся услышать в тот вечер достаточно, чтобы полиция смогла изловить всю банду.С тех пор Пако не появлялся. Сначала Мигель думал, что молодой человек решил удвоить меры предосторожности, но день проходил за днем, и по прошествии недели инспектор встревожился. Теперь у него почти не осталось надежды когда-либо увидеть Пако. А что до Виллара, то, увы, счастливого мгновения, когда Мигель защелкнет на его запястьях наручники, наверняка придется ждать еще очень долго.
Сидя напротив жены, Мигель мрачно жевал, даже не соображая толком, что у него в тарелке. Но Конча не желала смириться с поражением — одна мысль об этом была противна ее натуре.— Напрасно ты отчаиваешься, Мигель, он еще вернется! — упрямо заявила она.Инспектор пожал плечами.— Нет, моя Конча… не вернется… — напряженным от волнения голосом проговорил он. — Должно быть, парня застукали… Не знаю, что с ним сделали, но когда выясню…Полицейского охватила такая ярость, что вены у него на лбу вздулись, как веревки. Он конвульсивно сжал кулаки. Донья Конча ласково накрыла руку мужа своей.— А я не теряю надежды…Гнев и печаль туманили инспектору глаза, и все же он с невольным восхищением поглядел на жену. Нет, ничто и никогда не сможет сломить Кончу! Глава II Прошло уже три недели с тех пор как исчез Пако. Зайдя как-то на калле Хайме Хираль повидать приемную мать Вольса, Конча Люхи нашла старуху в слезах. Та, по-видимому, окончательно смирилась с мыслью о гибели Пако и не надеялась на новую встречу в этом мире. Хуаниту жена инспектора не застала — та еще не пришла с работы. Теперь уже и Конча начала проникаться уверенностью, что Пако мертв, и лишь ради мужа делала вид, будто еще на что-то надеется.Ради здоровья Мигель Люхи взял за правило дважды в день ходить через весь город пешком — на работу и обратно.Выйдя из дому, инспектор направлялся к площади Гауди, где с неизменным удивлением окидывал взором церковь Святого Семейства, начатую еще в 1884 году, но все еще не законченную, словно отцы города не осмеливались завершить это здание, напоминающее одно из бредовых видений другого великого каталанца, Сальватора Дали. От площади по калле Мальорка Мигель выходил на Тетуан, а дальше, через пасеро Сан Хуан, добирался до границ старого города. Дальше он шел по калле дель Коммерсио и калле делла Принсеса. Царившее в этих кварталах добродушное оживление приводило его в восторг. Здесь Мигель чувствовал себя гораздо лучше, чем в новом городе, чья безликая холодность его очень угнетала. У Люхи было множество знакомых, и ему редко удавалось сделать хотя бы несколько шагов без остановки. Одни просто здоровались, другие расспрашивали о житье-бытье, третьи рассказывали о собственных горестях, и все уверяли в нерушимой дружбе с той пронизанной солнцем горячностью, которой не следует особенно доверять. Но в тот день инспектору не хотелось никого видеть, ни с кем говорить. Он думал лишь о Пако и не желал отвлекаться от этих мыслей.Каким образом от него избавились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56