— Здравствуйте, сеньор инспектор!Люхи обернулся. Перед ним стоял старый полицейский, которого Мигель знал с незапамятных времен и очень любил — старик немного напоминал сохранившийся в памяти образ отца. У Энрико Люхи было такое же честное лицо с покрасневшими от бесконечных ночных дежурств глазами.— Доброй ночи, Агвилар!Полицейский побрел прочь тяжкой поступью человека, уставшего отмерять километр за километром, а Мигель с волнением смотрел ему вслед. Должно быть, точно так же ходил и его отец… И вот уже отцовский призрак возник перед глазами инспектора, мешая поднять руку и подозвать такси. Силуэт старого полицейского уже почти растаял вдали. Что ж, коли им взбредет в голову такая фантазия, убийцы Виллара могут зарезать и его тоже… Ведь закон не позволяет требовать око за око и зуб за зуб и велит полицейским — под тем предлогом, что они, видите ли, работают в полиции! — спокойно смотреть, как бандиты режут их друзей и выпускают кишки отцам. Дома, на улице Росельон, Мигеля ждет Конча, но в кабинете Пуига его поджидают Энрико Люхи и Пако Вольс… Тем более что Виллар тоже наверняка там. Да и сможет ли Конча быть счастливой подле человека, который уже ничему не сможет радоваться из-за этих неотомщенных мертвых? И, не успев даже хорошенько обдумать решение, инспектор углубился в калле Конде дель Азальто.При виде Мигеля швейцар «Ангелов и Демонов» невольно вздрогнул. Что тут понадобилось полицейскому? Встревоженный парень быстро перебрал в уме все, что он худо-бедно припрятал у себя в каморке, и не слишком уверенным голосом осведомился:— Надеюсь, вы не собираетесь войти, сеньор инспектор?— А кто мне помешает?По тону полицейского швейцар сразу понял, что этой ночью ему лучше не становиться поперек дороги, и, сняв фуражку, широко распахнул дверь. В это время в программе наступила небольшая пауза, и на площадке кружились пары. Знатоки утверждали, что оркестр «Ангелов и Демонов» — лучший во всей Барселоне. Стараясь не привлекать внимания, Мигель скользнул вдоль стены к стойке бара. При виде его бармен соскочил с табурета и бросился к телефону. Но полицейский действовал так же быстро, и оба схватили трубку одновременно. Они смерили друг друга взглядом.— Докладывать обо мне ни к чему, Федерико, — вкрадчиво заметил инспектор.Тот сквозь зубы пробормотал какое-то ругательство и вернулся к своим бутылкам. Не обращая больше ни на кого внимания, Люхи приподнял драпировку, за которой начиналась лестница, ведущая наверх, в кабинет Пуига. Добравшись до последней ступеньки, он услышал голос Виллара, отвечавшего кому-то по телефону. Наверняка бармен все же позвонил! Мигель ногой распахнул дверь и застыл на пороге.В кабинете собралась вся банда. Пуиг стоял, а Виллар сидел на его месте. Слева от него, на подлокотнике кресла пристроилась Нина де лас Ньевес. У стены на красных бархатных стульях — бывший боксер Миралес и конченный матадор Рибера переговаривались вполголоса, а андалусиец Эстебан Гомес, прижавшись ухом к приемнику, тихонько слушал музыку. При виде инспектора все замерли, и Мигелю эта сцена показалась похожей на какой-нибудь семейный портрет, запечатленный фотографом начала века. В гробовой тишине полицейский шагнул в комнату и, не отводя глаз от присутствующих, затворил за собой дверь. Одного за другим, он окинул их взглядом и отметил про себя, что Гомес смотрит с вызовом, Нина — удивленно, Виллар мертвенно бледен и конвульсивно стиснул зубы, Пуиг позеленел от страха, а физиономии Миралеса и Риберы не выражают ровно ничего — оба бандита, не отличаясь умом, в подобных неожиданных ситуациях привыкли целиком полагаться на патрона. Наконец тишина стала невыносимой. Первой не выдержала Нина.— Что все это значит? — почти крикнула она. — Кто он такой?Виллар, к которому уже вернулось хладнокровие, сделал вид, будто очень удивлен.— Как, Нина, ты не знаешь всем известного инспектора Мигеля Люхи?— А что его сюда привело?— Понятия не имею, но полагаю, он сам скажет. А, инспектор?Мигель знал, что в этой компании опаснее всех Гомес. Уловив чуть заметное движение бандита, который, очевидно, намеревался сунуть руку за пазуху, он спокойно заметил:— Оставь нож, Гомес… Я стреляю очень быстро.Бандит по достоинству оценил реакцию полицейского и, улыбнувшись, вернулся к своему радио, как будто утратил интерес ко всему остальному, но Люхи понимал, что от парня не ускользает ни одно его движение. Оба они прекрасно поняли друг друга и ожидали какой-нибудь каверзы. Миралес и Рибера медленно встали.— Скажите своим убийцам, Виллар, чтоб сидели спокойно.— Здесь приказываю я один, Люхи!Миралес приблизился, размахивая длинными, как у гориллы, руками. Полицейский вытащил револьвер.— Вернись на место, Хуан, так будет лучше!Боксер поглядел на дона Игнасио и по чуть приметному знаку хозяина ворча удалился на прежние позиции. Рибера сделал вид, будто происходящее его нисколько не интересует. Пуиг шелковым платком вытирал лоб. Здесь, среди своих, Виллар чувствовал себя в безопасности, а потому решил отыграться.— А теперь, когда вы покончили с дрессировкой хищников, может, поведаете, что вас сюда привело, Люхи?— А вы разве не догадываетесь?— По правде говоря, нет… Разве что комиссар Мартин приказал вам извиниться передо мной?— Комиссар Мартин тут ни при чем, Виллар. Я больше не служу в полиции.— Вас наконец-то решились выгнать?— Не совсем… Я сам ухожу в отставку.— И когда же?— Как только я вас убью.Мигель почувствовал, что Гомес весь подобрался для прыжка, а обалдевшие Миралес и Рибера глупо таращили глаза. По их мнению, полицейский совсем спятил, коли смеет так разговаривать с патроном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56