Капитана охватывают подозрения, а подозреваемый в ярости выхватывает нож и бросается на собрата...– На доносчика.– На доносчика, это верно: так вот, он набрасывается на беднягу и ножом уродует его лицо. Тот хватается за меч, начинается невероятный скандал, капитан пытается их успокоить, плашмя ударяя мечом, а братья зубоскалят...– Пить и ругаться, как тамплиеры... – пробормотал Бельбо.– Черт возьми, сто чертей, тысяча чертей! – принялся подсказывать я.– Несомненно, наш тамплиер впадает в гнев... и он... что, черт возьми, может сделать разъяренный тамплиер?– Лицо его наливается кровью, – предположил Бельбо.– Да, лицо его, как ты сказал, наливается кровью, он срывает с себя плащ и швыряет его на землю...– Можете забрать себе этот вонючий плащ вместе с вашим поганым Храмом! – включился я. – Да еще со злости ударом меча разбивает герб и кричит, что уйдет к сарацинам.– Таким образом, он одним махом нарушил по крайней мере восемь запретов.Дабы лучше проиллюстрировать свою мысль, в заключение я сказал:– Так вот, представьте себе этих типов, которые кричат, что они готовы уйти к сарацинам, в день, когда их арестовывает королевский бальи и заставляет взглянуть на раскаленные докрасна орудия пыток. Говори, негодяй, признавайся, что вы вставляете себе в зад! Мы? Да плевал я на твои клещи, ты еще не знаешь, на что способен тамплиер, да я тебя самого в зад поимею, а если мне попадется под руку папа, – то и папу, и самого короля Филиппа!– Сознался, он сознался! Так это и происходило, – затараторил Бельбо. – И, хлоп! – его бросают в карцер и натирают каждый день маслом, чтобы он лучше горел на костре.– Вы совсем как дети, – заметил Диоталлеви.Наш разговор был прерван появлением девушки с мясистым индюшиным носом, которая держала в руках какие-то листки бумаги. Она поинтересовалась, подписали ли мы уже петицию об освобождении арестованных аргентинских товарищей. Бельбо не читая поставил свою подпись.– Во всяком случае, им живется хуже, чем мне, – сказал он Диоталлеви, который сидел с отсутствующим видом. Затем обернулся к девушке:– Мой друг не сможет подписаться: он принадлежит к индейскому меньшинству, а у них запрещено подписываться своим именем. Многие из них сейчас находятся в тюрьмах, потому что терпят правительственные преследования.Девушка долго с сочувствием смотрела на Диоталлеви, а потом подала лист мне.– А кто они такие?– Как это – кто такие? Аргентинские товарищи.– Да, но из какой группировки?– Может, из Такуары?– Но ведь Такуара, насколько мне известно, это фашистская группировка, – заметил я.– Фашистская, – злобно прошипела девица. И ушла.– В общем, тамплиеры были оборванцы, – подытожил Диоталлеви.– Да нет, – ответил я. – Это я перестарался, впечатление получилось одностороннее. Рядовые действительно ходили примерно в этом виде, но орденкак таковой с самого начала стал получать субсидии, чем дальше – тем больше, по мере того как открывались капитанства на территории Европы. Вот к примеру, только от одного Альфонса Арагонского тамплиеры получили в подарок целую страну, то есть он оформил на них завещание и оставил им королевство при условии, если умрет без прямых наследников. Тамплиеры предпочли не полагаться на случай и переоформили документы, получив синицу в руки еще при жизни дарителя, а синица представляла собой полудюжину крепостей по всей Испании. Король Португалии подарил им лес. Лес этот вообще-то был сарацинский, но тамплиеры взялись за его чистку, в два счета выбили оттуда мавров и между делом основали Коимбру. И это только отдельные зарисовки... В общем, картина такая: боевики едут сражаться в Палестину, но ядро ордена расположено на родине. Какие это открывает возможности? Да такие, что если кто-либо направляется в Палестину, и не хотел бы путешествовать с золотом и драгоценностями в кармане, он попросту заходит к рыцарям-тамплиерам, в их французские, испанские или итальянские гарнизоны, вносит деньги, берет квитанцию и получает по ней в Палестине.– Аккредитив, – сказал Бельбо.– Именно. Это они изобрели систему чеков. Задолго до флорентийских банкиров. Теперь вам должно быть ясно, что на основании добровольных пожертвований, военных контрибуций и поступлений от финансового посредничества орден превратился в международный концерн. Подобная структура могла держаться только на менеджерах высокого класса. Эти люди сумели убедить Иннокентия II предоставишь им экстраординарные льготы: орден имел право оставлять себе всю военную добычу, и по имущественным вопросам не должен был отчитываться ни перед королем, ни перед епископами, ни перед патриархом Иерусалимским, а только перед папой. Таким образом, они были освобождены от уплаты десятин, но сами имели право облагать десятинной пошлиной все контролируемые территории... В общем, мы имеем дело с фирмой, которая при постоянно активном балансе недоступна никакой налоговой инспекции. Понятно, почему епископы и коронованные особы не могли их любить, но и без них не могли обходиться. Крестовые походы организуются с бухты-барахты, народ едет воевать не зная куда и каким образом, а тамплиеры – свои люди в тех краях, понимают, с кем они воюют и чего ждать от противника, прекрасно знают местность и ведение боя на этой местности... Хотя, судя по хроникам, способны увлекаться и нагородить кучу глупостей. Время от времени какие-то абсурдные кавалерийские наскоки... Странно, до чего не сочетается их политическая и управленческая серьезность с лихостью их боевых привычек. Летят сломя голову, не проверяя обстановку, попадают в ловушку и погибают ни за что ни про что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35