Зольдо не растерялся; схватив с земли
увесистый камень, он запустил им в собаку. Булыжник угодил
в покрытый свалявшейся шерстью бок, пес завизжал от боли
и кинулся удирать со всех ног.
Гайдэ следила за собакой, приоткрыв свой маленький рот.
Конан мельком оглядел улицу; к счастью, праздношатающихся
зевак на ней не было. Девочка с изумление воззрилась на
спутников.
- Идем, - поторопил ее Конан.
Она шмыгнула носом, потерлась щекой о плечо и,
развернувшись на одной ноге, побежала дальше. Мужчины
двинулись следом.
Конан искоса поглядывал на бессмертного. Во дворце,
охваченный гневом, он и не интересовался своим спутником;
теперь ему пришло в голову рассмотреть его поподробнее.
Осмотр мало что дал: бессмертный на вид ничем не отличался
об обыкновенного человека, разве что кожа его была бледна
почти до синевы. Но и у некоторых северян можно встретить
такую же бледную кожу. Зольдо, видимо, осмотр не принес
удовольствия; он повернул к киммерийцу бледное лицо с
желтыми радужками зрачков и произнес:
- Хочешь спросить?
- После, - ответил киммериец.
Гайдэ вывела их на широкую, мощеную камнем улицу и
остановилась.
- Вон там, - она махнула рукой вдоль улицы. - Там
лестница в гавань.
Киммериец и так уже заметил мачты, видневшиеся в дальнем
конце улицы.
- Я пойду? - спросила девочка.
- Постой. - Конан вытащил из кошеля еще одну серебряную
монету и протянул ее Гайдэ. - Держи. Только не говори о ней
сестре.
Девочка юрким обезьяньим движением будто слизнула
монету с ладони киммерийца, потом засунула ее за щеку и
припустила бежать, не оборачиваясь.
- На тебя всегда воют собаки? - поинтересовался Конан.
- Всегда, - последовал краткий ответ.
- А лошади? Почему они не испугались?
- Они были и так достаточно напуганы.
- Значит, всякая живая тварь от тебя шарахается.
- Да.
- Кром! - буркнул киммериец. - Если каждый пес будет
устраивать тебе столь громкую панихиду, то, в конце концов,
это соберет толпу зрителей, и нам придется объясняться.
Зольдо молча пожал плечами.
- А крысы? - снова спросил Конан.
- Что крысы? - не понял бессмертный.
- Видно, тебе не приходилось плавать на кораблях...
- Не довелось.
- Если с корабля разбегутся все крысы, то нам никакими
силами не заставить капитана выйти в море, пока они не
вернутся. Разве что становиться самим на паруса, а ты ведь
с этим, наверное, не знаком.
Зольдо посмотрел в сторону гавани.
- Крысы от меня не бегут, - сказал он и, подумав,
добавил: - Как и люди.
Конан криво усмехнулся.
- Ну, тогда пойдем.
Они спустились в гавань, где царила обычная суета. Конан
полной грудью вдохнул давно забытые запахи и пробежал
глазами по строю кораблей, оценивая их. Портовая мелочь
обступила их, наперебой предлагая свой товар; эти побирушки и
мелкие торговцы оказались столь назойливыми, что киммериец не
выдержал и рявкнул на них. Они от неожиданности шарахнулись в
стороны; Конан де взглядом выделил из толпы одного и поманил
к себе. Лохматая личность весьма оборванного вида осторожно
приблизилась к нему.
Киммериец ткнул его пальцем в грудь. Оборванец
сморщился от боли и через силу заискивающе улыбнулся.
- Ты, ублюдок! Знаешь, куда какая посудина отправляется?
Тот с усердием закивал головой.
- Говори.
Торговцы и нищие сразу потеряли интерес к происходящему
и стали потихоньку расползаться. Оборванец начал
перечислять названия кораблей, имена капитанов и порты
назначения. Информирован он был неплохо - видно, дни и ночи
болтался в гавани; возможно, служил наводчиком для пиратов.
- Стоп, - наконец прервал его Конан. - Этот, "Покоритель
Бурь", где он?
Оборванец повернулся к морю лицом и указал на большое
судно, пришвартованное в дальнем конце гавани.
- Когда он уходит?
- Завтра с рассветом, если будет на то воля богов.
- Держи.
Конан кинул оборванцу серебряную монету. Тот округлил
глаза, не веря привалившему счастью, и осклабил в широкой
улыбке редкие, через один, зубы.
- А теперь проваливай, - приказал киммериец,
предупреждая о том, что дальнейшие услуги не требуются.
Оборванец сгинул, как будто и не было его вовсе, и
путники зашагали вдоль линии пирсов к "Покровителю Бурь". С
капитаном судна дело сладили быстро; вид кошелька с золотом
побудил почтенного морехода осведомиться, не желают ли
господа, чтобы он освободил им свою каюту. Получив отказ,
он рассыпался в любезностях и заверил, что плаванье будет
спокойным; корабль выдержит любую бурю, а солдат на нем
столько, что пираты всего лишь мелкая досадная помеха,
которая может быть встретиться, а может быть и нет. Было
сговорено, что пассажиры явятся на борт ближе к вечеру,
чтобы утром, с первыми лучами солнца, судно покинуло гавань
и без помех ушел в плаванье.
У Конана зазвенело в ушах от многословия капитана,
поэтому он с большим облегчением вновь нырнул в сутолоку
порта. Зольдо безмолвной тенью следовал за ним. Киммериец
поймал за полу одежду еще одного оборванца, ошивающегося в
гавани, и выяснил, где находится ближайшая харчевня с
постоялым двором.
Зольдо внезапно отстал и принялся вертеть головой,
что-то высматривая.
- Эй, чего ты там застрял? - окликнул его киммериец,
выяснив все, что ему нужно было.
Бессмертный догнал варвара, и они направились к
лестнице, ведущей из гавани в город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39