– Неплохо, – протянул король Энхег из укрытия, где он сидел вместе с другими королями. Незримое присутствие королевских особ постоянно нервировало Гариона. Он понимал, что они следят за каждым его шагом, присматриваются, приходят к определенным выводам, оценивают его решения, его манеру поведения, его слова Он также понимал, что имеет право на ошибку в эти первые месяцы правления, и ему очень хотелось, чтобы при этом никто не присутствовал, но как скажешь группе монархов, что он предпочел бы не быть центром их внимания?
– Немного прямолинейно, однако… вы так не считаете? – сказал король Фулрах.
– Со временем он научится вести себя более дипломатично, – предположил король Родар. – Я полагаю, что Рэн Борун найдет эту прямолинейность не лишенной свежести… после того, как оправится от апоплексического удара, получив ответ нашего Белгариона.
Собравшиеся короли и высокопоставленные особы рассмеялись шутке короля Родара, в то время как Гарион безуспешно пытался скрыть краску стыда.
– Они не могут обойтись без этого? – яростно прошептал он на ухо тете Пол. – Скоро и икнуть нельзя будет без комментариев.
– Не злись, дорогой, – успокаивала она. – В самом деле, это прозвучало не очень вежливо. Ты действительно уверен, что хочешь говорить таким тоном с будущим тестем?
Больше всего на свете Гариону не хотелось выслушивать упреки на этот счет. Принцесса Се'Недра до сих пор не могла простить ему неожиданное вознесение на вершину власти, и у Гариона появились серьезные опасения по поводу женитьбы вообще. Как бы сильно он ни любил её (а он в самом деле очень сильно любил её), он сделал горький для себя вывод: Се'Недра будет плохой женой. Она умна, испорчена и упряма как бык. Гарион не сомневался, что она постарается до предела осложнить ему жизнь и будет втайне радоваться, видя, как муж страдает. Сидя на троне и слушая шутливые комментарии олорнских королей, он порой говорил себе, что лучше бы он никогда не видел Ока.
В те мгновения, когда его думы возвращались к Оку, Гарион бросал взгляд на сверкавший эфес меча, висевшего за спиной. В его сверкании чувствовалось некое самодовольство всякий раз, когда Гарион садился на трон. Меч как бы поздравлял себя с тем, что он, Белгарион-Райве, сотворен им и только им. Гарион не понимал Ока. Камень как бы хотел что-то сообщить ему, но в последний момент менял решение. Гарион время от времени общался с богами, но уровень общения с Оком был ни на Что не похож. Камень служил средоточием каких-то неведомых сил, к которым было не подступиться. Более того, его привязанность к Гариону казалась совершенно необъяснимой, что не нравилось молодому королю. Когда Гарион приближался к трону, камень начинал пылать нестерпимо ярким светом и голова наполнялась пленительной песней, которую он впервые услыхал в башне Ктачика. Песнь завораживала и манила, и Гарион чувствовал, что, если он подхватит эту мелодию, вдвоем они сумеют преодолеть все преграды. Торак с помощью Ока сокрушил полмира. Гарион с его помощью в состоянии выправить положение. Тревожило, однако, то, что не успевал о чем-то подумать Гарион, как Око начинало советовать ему, что и как делать.
– Не отвлекайся, Гарион, – мысленно услышал он голос тети Пол.
Важные дела, намеченные на утро, были сделаны. Оставалось несколько петиций и поздравления, которые поступили рано утром из Найссы. Тон поздравления был дружелюбный, и подписал его евнух Сэйди. Гарион решил хорошенько подумать, прежде чем отвечать на нее. Воспоминания о том, что произошло в тронном зале Солмиссры, продолжали волновать душу, и он сомневался в том, что ему хочется (по крайней мере, сейчас) наладить отношения с людьми, поклоняющимися змее.
В связи с тем, что со всеми официальными делами было покончено, Гарион извинился и покинул зал. В горностаевой мантии он все время потел, а от долгого ношения тяжелой короны болела голова. Не терпелось поскорее вернуться в свои апартаменты и переодеться.
Охрана, стоящая у боковой двери зала, склонилась в почтительном поклоне, когда Гарион проходил мимо, и построилась в боевом порядке для дальнейшего его сопровождения, но он сказал сержанту:
– Сегодня я больше никуда не пойду. Я отправлюсь к себе, а дорогу я знаю. Почему бы вам и вашим людям не отправиться на обед?
– Ваше величество очень добры, – ответил сержант. – Мы вам не потребуемся позднее?
– Вряд ли. В случае чего я дам знать.
Сержант еще раз поклонился, а Гарион зашагал по тускло освещенному коридору. Он обнаружил этот проход спустя два дня после коронации. Пользовались им редко, и это был самый короткий путь из королевских апартаментов в тронный зал. Гарион любил ходить им и чувствовать себя при этом простым смертным, сумрак, царивший там, будил мысли и успокаивал.
Он шел, погруженный в глубокие раздумья. Так много неотложных проблем теснилось в голове, и в первую очередь – надвигающаяся война между Западом и энгаракскими королевствами. Он, как владыка Запада, возглавит Запад, а Кол-Торак, пробудившийся ото сна, двинет на него свою неисчислимую рать. Что противопоставить столь грозному врагу? От одного имени «Торак» стыла кровь, а в искусстве ведения войн он совершенный профан. Ошибки с его стороны неизбежны, и Торак одним ударом железного кулака раздавит все силы Запада.
И никакая магия тут не поможет. Он еще слишком слаб, чтобы вступать в схватку с самим Тораком. Тетя Пол, конечно, сделает все, чтобы выручить его, но без Белгарата у них практически нет шансов на успех, а Белгарат никак не оправится после случившегося, и, не допустите боги, он лишился своего могущественного дара раз и навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112