На западе этого не делали уже тысячу лет.
– Но ведь фаланга, кажется, не слишком хороша против конных рыцарей? – спросил Келтэн.
– В этом-то я не уверен. Это зависит от длины их копий и размера перекрывающих друг друга щитов. Они могут причинить нам немало неприятностей.
– Берит, – сказал Спархок, – вернись на холм и попроси Бевьера немного сдвинуть прицел катапульт. Я бы хотел разбить построение на дороге.
– Хорошо. – Молодой рыцарь начал карабкаться на вершину холма.
– Если он использует фалангу, – продолжал Тиниен, – это значит, что он никогда прежде не сталкивался с конницей и привык сражаться на открытой местности.
Катапульты Бевьера начали швырять валуны в едва различимый строй на дальнем конце просеки.
– Начинаем, – решил Спархок. – Я хотел немного выждать, но лучше нам увидеть, с кем мы собираемся воевать. – Он вскочил в седло Фарэна и вывел рыцарей за частокол. Затем он глубоко вздохнул. «Нам бы не помешало немного света, о Божественная», – подумал он, даже не потрудившись облечь свою мысль в стирикские слова.
«Это уж совсем против правил, Спархок, – едко упрекнул его голос Афраэли. – Ты же знаешь, что я не должна отвечать на молитвы на эленийском языке».
«Ты ведь знаешь оба языка, так какая разница?»
«Вопрос стиля, Спархок».
«В следующий раз я исправлюсь».
«Буду счастлива. Как тебе понравится вот это?»
Над северным горизонтом запульсировало лиловое свечение. Затем длинные полосы яркого многоцветного света заструились вверх, бурля и покачиваясь, и затянули ночное небо, словно сияющий, колышущийся занавес.
– Что это? – воскликнул Халэд.
– Северное сияние, – проворчал Улаф. – Никогда не видел такого яркого – да еще так далеко на юге. Я впечатлен, Спархок.
Мерцающая завеса света, вздымаясь и опадая, расходилась во тьме, стирая звезды и наполняя ночь радужным сиянием.
Громкие крики растерянности и испуга донеслись от войска, сгрудившегося у дороги. Спархок внимательно глядел на усеянную пеньками просеку. Солдаты, готовившиеся напасть на них, носили древние доспехи – нагрудники, шлемы с султанами из конского волоса и большие круглые щиты. Они были вооружены короткими мечами. Их передний ряд, очевидно, был снабжен длинными копьями и перекрывающими друг друга щитами, однако Бевьеровы катапульты пробили немалые бреши в этих тесных рядах, и град валунов продолжал сеять смерть среди солдат, сбившихся так тесно, что они не могли бежать.
Несколько мгновений Спархок мрачно смотрел на это зрелище.
– Ну ладно, Улаф, – сказал он наконец, – пропой им песню огра.
Ухмыльнувшись, Улаф поднес к губам изогнутый рог огра и извлек из него низкий оглушающий рев.
Ряды вражеских пехотинцев смешались под ударами катапульт, смятение и страх охватили их при виде света, так некстати озарившего полнеба, и они ни в коей мере не были готовы встретить атаку рыцарей в доспехах и на тяжелых конях. С оглушительным треском первые ряды вражеской пехоты повалились под ударами копыт боевых коней. Рыцари изготовили копья, обнажили мечи и топоры и принялись за дело, прорубая изрядные прорехи в тесно сбившихся рядах противника.
– Улаф! – проревел Спархок. – Выпускай пелоев!
Сэр Улаф снова дунул в рог – на сей раз дважды.
Боевой клич пелоев разнесся в ночи пронзительным улюлюканьем. Спархок метнул взгляд на дорогу – воины, которых атаковали всадники Кринга, были не такими, как те, что столкнулись с рыцарями. Спархок вел своих людей против пехоты, людей в нагрудниках и шлемах с султанами, которые дрались пешими. Кринг обрушился на всадников в развевающихся одеждах и тюрбанах, вооруженных кривыми мечами, которые очень походили на сабли пелоев. Вражеское войско явно состояло из двух совершенно разных частей. Позже у него будет время обдумать это, а сейчас – сейчас у них было дел невпроворот.
Спархок размеренно взмахивал своим широким мечом, нанося размашистые удары в окружавшее его море шлемов, увенчанных султанами из конского волоса. Так продолжалось несколько минут, пока по звукам, доносившимся от дороги, не стало ясно, что пелои целиком ввязались в бой.
– Сэр Улаф! – рявкнул Спархок. – Попроси атанов присоединиться к нам!
И вновь проревел рог огра – теперь уже трижды.
За деревьями, в гуще леса, разнесся шум боя. Вражеские солдаты, бежавшие от натиска рыцарей и смертоносной атаки пелоев, не нашли спасения в лесу. Атаны Энгессы, бесшумные и грозные, скользили в колдовском многоцветном сиянии, струившемся с неба, отыскивая и уничтожая противника.
– Спархок! – закричал вдруг Келтэн. – Гляди! Спархок обернулся – и похолодел.
– Я думал, тварь давно мертва! – воскликнул Келтэн.
Фигура в черном плаще с капюшоном восседала на тощем коне. Ее окружало зеленоватое свечение, и она источала ощутимые волны непримиримой ненависти. Спархок вгляделся повнимательней – и вздохнул с облегчением.
– Это не Ищейка, – сказал он Келтэну. – Руки у него человеческие. Скорее всего, это тот, против кого мы деремся.
Затем еще один человек в черном выехал из гущи деревьев. Этот был одет в высшей степени театрально. На голове у него была черная широкополая шляпа, лицо скрывала мешковатая маска с прорезями для глаз.
– Может быть, это шутка? – вопросил Тиниен. – Это и в самом деле тот, о ком я думаю?
– Думаю, что командует здесь тот, в плаще с капюшоном, – заметил Улаф. – Сомневаюсь, чтобы Сабру можно было доверить пасти коз.
– Пожинай плоды пустой своей победы, Анакха! – прозвучал гулкий, странно металлический голос окруженной зеленоватым свечением фигуры. – Я лишь испытал тебя, дабы обнажить твою силу – и слабость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171