Подозреваю, что Афраэль еще до своего рождения готовила сестру к ее миссии. Сефрения стала Афраэли самой настоящей матерью. Она заботилась о ней, кормила ее, купала – что вызывало иногда ожесточенные споры между ними. Афраэль терпеть не может купаний, да они ей на самом деле и ни к чему – она ведь может заставить грязь исчезнуть, если пожелает. Не знаю, заметил ли ты, но на ногах у нее всегда пятна травяного сока, даже когда травы вовсе нет. По каким-то причинам, которых я постичь не в состоянии, ей нужны эти пятна. – Стирик вздохнул. – Афраэли было около шести, когда Сефрении и в самом деле пришлось заменить ей мать. Мы трое гуляли в лесу, когда толпа пьяных эленийских крестьян напала на селение и перебила всех его жителей.
У Спархока перехватило дыхание.
– Это кое-что объясняет, – пробормотал он, – хотя и приводит к другим необъяснимым вещам. Что подвигло Сефрению после такой трагедии взяться за тяжкий труд обучения многих поколений пандионских рыцарей?
Заласта пожал плечами.
– Вероятно, так приказала ей Афраэль. Не заблуждайся на ее счет, принц Спархок. Афраэль может притворяться ребенком, но на самом деле она отнюдь не дитя. Она послушна, когда ей это выгодно, но не забывай, что окончательные решения принимает всегда именно она, и неизменно получает то, чего хочет.
– Что было после того, как уничтожили ваше селение? – спросил Спархок.
– Какое-то время мы бродили в лесу, а потом нас приняло другое стирикское селение. Как только я удостоверился в том, что девочкам больше ничто не угрожает, я отправился продолжать свои занятия. Я не виделся с ними много лет, и когда мы встретились снова, Сефрения уже стала той прекрасной женщиной, какой ты знаешь ее сейчас. Афраэль тем не менее оставалась ребенком, ни на день не став старше со времен нашего детства. – Заласта вновь вздохнул. – Время, которое мы провели вместе детьми, было счастливейшим в моей жизни. Воспоминания о нем посейчас укрепляют и ободряют меня в трудную минуту.
Он поглядел на небо, где уже загорались первые звезды.
– Прости, принц Спархок, но я покину тебя. Сегодня вечером мне хочется остаться наедине с моими воспоминаниями.
– Конечно, Заласта, – ответил Спархок, дружески положив руку на плечо стирика.

– Мы обожаем его, – сказала Даная.
– Почему же тогда ты скрывать от него, кто ты такая?
– Не знаю, отец. Может быть, потому, что у девушек должны быть свои секреты.
– Знаешь, это довольно бессмысленно.
– Да, но я и не обязана поступать осмысленно. В том-то и состоит приятная сторона всеобщего обожания.
– Заласта считает, что нам необходим Беллиом. – Спархок решил перейти прямо к делу.
– Нет, – очень твердо сказала Афраэль. – Я затратила слишком много времени и сил, укрывая его в безопасном месте, чтобы сейчас извлекать его на свет, едва переменится погода. Заласта всегда стремится в подобных случаях применить больше силы, чем требуется на самом деле. Если все, с чем нам предстоит иметь дело, – Тролли-Боги, мы управимся и без Беллиома. – Спархок открыл было рот, собираясь возразить, но она подняла руку. – Это мне решать, Спархок.
– Я могу отшлепать тебя и заставить передумать, – пригрозил он.
– Не можешь, если только я сама тебе это не позволю. – Афраэль помолчала и вздохнула. – Тролли-Боги все равно не будут долго нам докучать.
– Вот как?
– Тролли обречены, – пояснила она печально, – а когда их не станет, лишатся силы и Тролли-Боги.
– Отчего же тролли обречены?
– Потому что они не могут измениться, Спархок. Нравится нам это или нет, но таков уж этот мир. Те, кто существует в нем, должны меняться – или сгинуть. Так произошло с древними людьми. Им на смену пришли тролли, потому что те не могли измениться, а теперь наступает очередь троллей. Природа их такова, что для жизни им нужно много свободного пространства: на одного тролля около двадцати лиг в поперечнике. И этот кусок земли он ни за что не станет делить с другим троллем. Для них на земле осталось слишком мало места. Мир населен эленийцами, и вы вырубаете леса, чтобы строить жилища и расчищать поля для посевов. Будь люди только стириками, тролли еще сумели бы выжить. Стирики не вырубают лесов. – Она усмехнулась. – Отнюдь не потому, что мы так любим деревья, – просто ваши топоры лучше наших. С той минуты, как вы, эленийцы, открыли секрет изготовления стали, тролли – и Тролли-Боги – обречены.
– Это прибавляет веса предположению, что Тролли-Боги могли заключить союз с нашим врагом, – заметила Сефрения. – Если они понимают, что происходит, они, вероятно, приходят в отчаяние. Само их существование зависит от того, выживут ли тролли.
– Это объясняет кое-какие мучившие меня неясности, – пробормотал Спархок.
– И какие же? – спросила Сефрения.
– Если наряду с Троллями-Богами против нас действует кто-то еще, в том-то и причина различий, которые я все время ощущаю. Меня не оставляет чувство, что сейчас все происходит не совсем так, как в прошлый раз. Скажем так: слишком много бросается в глаза несоответствий. Главное несоответствие в том, что все эти сложнейшие интриги с древними героями наподобие Дрегната и Айячина чересчур тонки для Троллей-Богов. – Он скорчил унылую гримасу. – Однако тут же возникает другой вопрос. Как удалось нашему неведомому противнику убедить Троллей-Богов помогать ему, если он даже не может им растолковать, что делает и почему?
– Если я предложу тебе простейшее решение, это не заденет твою честь? – осведомилась Даная.
– Не думаю.
– Тролли-Боги знают, что они не очень умны, и тот, кого ты зовешь «нашим приятелем», крепко держит их в своих руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171