Воробьи, весело щебеча, вили гнезда в причудливо изгибающихся ветвях. Гриннег и остальные последовали за Морином по извилистой, выложенной мрамором дорожке к центральной части сада.
Рэн Борун XXIII, император Толнедры, немолодой лысый маленький человечек в золотистой мантии, отдыхал в тяжелом кресле под усеянной набухшими почками виноградной лозой, скармливая конопляное семя ярко-желтой канарейке, примостившейся на ручке кресла. Между обвислых щек императора прятался маленький носик-клювик, блестящие пытливые глазки с неудовольствием уставились на вновь прибывших.
– Я же сказал, что хочу побыть один, Морин, – раздраженно процедил он.
– Миллион извинений, ваше величество, – низко поклонился камергер. – Лорд Гриннег, посол Чирека, просит разрешения видеть вас по необычному делу, и убедил меня, что никак не может ждать.
Император пристально взглянул на Гриннега, ехидно, почти злобно ухмыльнулся.
– Вижу, твоя борода постепенно отрастает, Гриннег. Лицо чирека мгновенно полыхнуло румянцем.
– Я должен был знать, что вам известно о той небольшой неприятности, которая произошла со мной.
– Мне известно все, что происходит в Тол Хонете, лорд Гриннег! – отрезал император. – Даже если мои родственники и бегут отсюда, как крысы с тонущего корабля, вокруг меня все-таки остаются преданные люди, хоть их и немного. Что за странная мысль пришла тебе в голову связаться с этой недракской бабой? Я думал, все олорны терпеть не могут энгараков.
Гриннег, смущенно кашлянув, бросил быстрый взгляд в сторону тети Пол.
– Что-то вроде шутки, ваше величество. Я думал, это выбьет из колен недракского посла, а жена его, помимо всего прочего, женщина красивая. Не знал, что она держит под кроватью ножницы.
– Она хранит твою бороду в золотой шкатулке, – ухмыльнулся император, – и показывает всем друзьям.
– Какая злобная ведьма! – скорбно вздохнул Гриннег.
– Кто это? – спросил император, показывая пальцем на остальных визитеров, стоящих в траве позади посла.
– Мой кузен Бэйрек с друзьями, – ответил Гриннег. – Именно они просят разрешения поговорить с вами.
– Граф Трелхеймский? – удивился император. – Что вы делаете в Тол Хонете, друг мой?
– Проездом, ваше величество, – ответил, кланяясь, Бэйрек.
Рэн Борун внимательно осмотрел каждого по очереди, будто видел их впервые.
– А это принц Келдар из Драснии, тот самый, что так поспешно покинул Тол Хонет, когда был здесь в последний раз? Тогда вы действовали под маской акробата в бродячем цирке, не так ли? Едва успели ускользнуть от полиции.
Силк также низко поклонился.
– И Хеттар из Олгарии, – продолжал император, – человек, пытающийся в одиночку расправиться со всем населением Ктол Мергоса!
Хеттар наклонил голову.
– Морин! – резко воскликнул император. – Почему ты притащил сюда столько олорнов? Терпеть их не могу!
– Слишком неотложное дело, ваше величество, – извиняющимся тоном ответил тот.
– Аренд? – удивился император, обращаясь к Мендореллену. – И мимбрат к тому же? Глаза его сузились.
– Из всех слышанных мной описаний это может быть только барон Во Мендор.
Поклон Мендореллена был грациозно изысканным.
– Глаза твои остры, как у сокола, и видят насквозь каждого.
– Не совсем. Никак не пойму, кто этот сендар, да и райвенского юношу вижу впервые.
Мысли Гариона заметались. Бэйрек сказал когда-то, что он походит на райвена, но множество событий совсем вытеснили это замечание из памяти. И вот теперь император Толнедры, глаза которого, казалось, обладали необычайной способностью проникать в истинную природу вещей, тоже посчитал его райвеном.
Гарион оглянулся на тетю Пол, но она, по всей видимости, была целиком поглощена распускающимися листьями на розовых кустах.
– Сендар – это кузнец Дерник, – объяснил господин Волк. – В Сендарии люди этой почтенной профессии считаются чуть ли не дворянами. А мальчик – мой внук Гарион.
Император взглянул на старика.
– Кажется, я тебя уже встречал. Что-то такое знакомое…
Он задумчиво нахмурил лоб. Канарейка, сидевшая на ручке кресла, неожиданно залилась звонкой трелью, вспорхнула и перелетела к тете Пол. Та протянула палец, и желтая птичка опустилась на него, откинула голову и запела так, будто крохотное сердечко разрывалось от обожания.
Тетя Пол, одетая в богато украшенное кружевами платье и короткий плащ из соболя, не сводила глаз с маленькой певуньи.
– Что ты делаешь с моей канарейкой? – сердито спросил император.
– Слушаю.
– Но как ты заставила ее петь? Я пытался сделать это вот уже несколько месяцев.
– Значит, не принимали ее всерьез.
– Кто эта женщина?! – взорвался император.
– Моя дочь, Полгара, – ответил Волк. – Прекрасно понимает душу птиц.
Император хрипло недоверчиво расхохотался.
– Брось! Неужели я должен поверить такому?
Волк серьезно кивнул.
– Ты и в самом деле не узнаешь меня, Рэн Борун? – мягко осведомился он.
В бледно-зеленой мантии, одолженной Гриннегом, он выглядел почти как толнедриец, хотя что-то явно выделяло его из толпы.
– Неглупо придумано, – кивнул император. – И ты и она прекрасно играете роли, но я-то давно уже не ребенок и не верю волшебным сказкам!
– Жаль! Думаю, жизнь твоя с тех пор не была особенно веселой.
Волк оглядел ухоженный сад с фонтанами, многочисленными слугами и старающимися не попадаться на глаза телохранителями, маячившими среди кустов роз.
– Жизнь уныла и безрадостна, если в ней нет места хоть маленькому чуду, Рэн Борун, – чуть печально заметил он. – По-моему, ты очень многого лишился.
– Морин! – властно приказал император.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106