Иметь цель – значит её осознавать Говоря попросту, я – сознание первоначальной цели Вселенной.
– Только теперь есть другое? – предположил Гарион. – Другое сознание, я хотел сказать – связанное с другой линией возможного?
– Ты даже сообразительней, чем я думал.
– А не захочет ли оно, чтобы все по-прежнему шло не правильно?
– Боюсь, что захочет. Тут мы подходим к важному месту. Точка во времени, когда все решится, очень близка, и ты должен быть готов.
– Почему я? – спросил Гарион, отбрасывая отрубленную руку, пытавшуюся схватить его за горло. – Не может кто-нибудь другой это сделать?
– Нет, – сказал ему голос. – Это происходит не так. Вселенная ждала тебя миллионы лет – больше, чем ты можешь даже вообразить. Ты несся к этому событию с начала времен – ты один. Только ты можешь сделать то, что надлежит сделать, и это самое важное из того, что когда-либо произойдет, – не только в нашем мире, но и во всех мирах во Вселенной. Есть народы, населяющие миры столь отдаленные, что свет их солнц не достигает этого мира, и они исчезнут, если ты не выполнишь свое предназначение. Они никогда не узнают и не поблагодарят тебя, но от тебя зависит все их существование. Другая линия возможного ведет к полному хаосу и разрушению, но мы с тобой ведем к иному.
– К чему?
– Если тебе удастся совершить что надо, ты доживешь до этого времени и увидишь сам.
– Хорошо, – сказал Гарион. – Что мне надо делать – я хочу сказать, сейчас?
– Ты обладаешь огромной силой. Она дана тебе для того, чтобы ты смог совершить намеченное, но ты должен научиться ею владеть. Белгарат и Полгара стараются тебе в этом помочь, так что перестань им противиться. Ты должен быть готов, когда придет время, а оно гораздо ближе, чем ты думаешь
Обезглавленная фигура стояла на дороге, держа в правой руке отрубленную голову. При приближении Гариона она приподняла свою ужасную ношу, и перекошенный рот разразился ругательствами.
Проехав сквозь призрак, Гарион вновь попытался заговорить с тем, кто находился внутри его сознания, но не нашел его там.
Дорога миновала развалившееся каменное строение. На поваленных камнях теснились призраки, словами и жестами завлекая путников.
– Чересчур много женщин, – спокойно заметила тетя Пол.
– Это было их национальной особенностью, – отвечал ей Волк. – На одного мальчика у них рождалось восемь девочек. Из за этого им пришлось внести некоторые необходимые поправки в отношения между полами.
– Полагаю, ты находил это занятным, – сухо заметила она.
– Мараги смотрели на многое не совсем так, как другие народы. Брак никогда не пользовался у них большим уважением. В некоторых отношениях они были весьма свободны.
– Это так называется?
– Постарайся не быть такой узколобой, Пол. Общество существовало; только это и важно.
– Не только это, отец, – сказала она. – Как насчет их каннибализма?
– Это была ошибка. Кто-то не правильно понял отрывок из их священных текстов, и все. Они делали это из чувства религиозного долга, не по влечению. В целом мараги мне нравились. Они были благородны, дружелюбны и честны друг с другом. Они любили жизнь. Если б не золото, они бы, вероятно, преодолели это в себе.
Гарион совсем забыл про золото. Когда они переезжали ручей, он посмотрел на сверкающую воду и увидел маслянисто-желтые искорки, вспыхивающие меж гальки на дне.
Призрак нагой женщины вдруг появился прямо перед ним.
– Не правда ли, я прекрасна? – лукаво спросила она, потом взялась руками за края резаной раны на животе, потянула и вывалила кишки на берег ручья.
Гарион подавился и стиснул зубы.
– Не думай о золоте! – резко сказал голос в его мозгу. – Призраки завладевают тобой через твою алчность. Если ты будешь думать о золоте, то сойдешь с ума.
Они ехали дальше. Гарион старался выкинуть из головы мысли о золоте.
Господин Волк тем не менее как раз говорил о нем.
– В золоте-то и была главная беда. Оно привлекало самых дурных людей – в данном случае толнедрийцев.
– Они пытались искоренить людоедство, отец, – отвечала тетя Пол. – Этот обычай большинство людей находит отвратительным.
– Я сомневаюсь, так ли ревностно они отнеслись бы к нему, если бы золото не лежало на дне каждого ручья в Марагоре.
Тетя Пол отвернулась от призрака ребенка, надетого на толнедрийское копье.
– А теперь золото не досталось никому, – сказала она. – Мара позаботился об этом.
– Да, – согласился Волк, поднимая лицо, чтобы прислушаться к жуткому вою, доносившемуся, казалось, со всех сторон. Он сморщился, услышав особо пронзительную ноту. – Хотел бы я, чтобы он вопил не так громко.
Они проехали мимо развалин храма. Белые камни рассыпались, меж них росла трава. Раскидистое дерево, стоявшее неподалеку, было увешано телами, которые крутились и раскачивались на веревках.
– Снимите нас, – бормотали тела. – Снимите нас.
– Отец! – резко сказала тетя Пол, указывая на луг за разрушенным храмом. – Эти люди настоящие!
По лугу медленной процессией двигались люди в длинных одеяниях с капюшонами, подпевая в лад заунывному звону колокола, который они несли на плечах на длинном шесте.
– Монахи Map Террина, – сказал Волк, – совесть Толнедры. Их можно не опасаться.
Один из монахов поднял голову и увидел их.
– Возвращайтесь! – закричал он и, отделившись от остальных, побежал к путникам, то и дело шарахаясь от чего-то, чего Гарион не видел. – Возвращайтесь! – снова закричал он. – Спасайтесь! Вы приближаетесь к самому средоточию ужаса! За этим холмом лежит Map Амон. Сам Мара бушует над его улицами, сделавшимися обителью призраков!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87