Спокойно он начал перебирать мотивы и соображения, заставившие его промолчать, стараясь выделить ту главную мысль, которая и определила решение. В этих поисках он и наткнулся на тихий уголок, где пребывало другое сознание. Гарион почти ощутил его желчное удовольствие.
– Ну? – молча спросил его Гарион.
– Я вижу, ты наконец проснулся, – сказало ему другое сознание.
– Нет, – довольно педантично поправил Гарион, – часть меня, я полагаю, спит.
– Это та часть, которая мешает. Теперь мы можем поговорить. Нам надо обсудить кое-что.
– Кто ты? – спросил Гарион, рассеянно повинуясь указанию тети Пол сесть на лошадь.
– У меня нет настоящего имени.
– Ты отделен от меня, так ведь? Я хочу сказать, ты не просто другая часть меня?
– Нет, – отвечал голос, – мы совершенно отдельны. Лошади шагом двинулись по лугу, следуя за тетей Пол и господином Волком.
– Чего ты хочешь? – спросил Гарион.
– Я должен направить события в то русло, каким им надлежит следовать Я занимаюсь этим уже очень давно.
Гарион попытался это осмыслить. Вой становился громче, стоны и вскрики – отчетливее. Туманные, отрывочные видения возникали в воздухе и неслись над травой к лошадям.
– Я помешаюсь, не правда ли? – спросил Гарион с некоторым сожалением. – Я не сплю, как другие, и призраки сведут меня с ума, так ведь?
– Сомневаюсь, – отвечал голос. – Ты увидишь кое-что, чего бы тебе лучше не видеть, но не думаю, чтобы это помутило твой рассудок. Ты даже можешь узнать о себе что-то такое, что тебе впоследствии пригодится.
– Ты очень стар, да? – спросил Гарион, как только эта мысль пришла ему в голову.
– Это слово по отношению ко мне не имеет никакого смысла.
– Старше моего деда? – настаивал Гарион.
– Я знал его ребенком. Быть может, тебе приятно будет узнать, что он был еще упрямее тебя. Мне потребовалось много времени, чтобы направить его в нужную сторону.
– Ты делал это, находясь в его мозгу?
– Естественно.
Гарион заметил, что его лошадь идет прямо через одно из туманных видений, возникшее перед ней.
– Значит, он знает тебя – то есть то, что ты был в его мозгу?
– Он не знает, что я там был.
– Я всегда знал, что ты здесь.
– Ты – иное дело. Об этом нам и надо поговорить.
Вдруг в воздухе прямо перед лицом Гариона возникла женская голова. Глаза её были вытаращены, рот перекошен беззвучным криком. Обрубок шеи кровоточил, капли крови исчезали в никуда.
– Поцелуй меня, – прохрипела голова. Гарион закрыл глаза, лицо его прошло сквозь голову.
– Видишь, – заметил голос как бы между прочим, – это не так страшно, как ты воображал.
– Почему я – иное дело? – осведомился Гарион.
– Кое-что предстоит сделать, и сделать тебе. Все остальные были только подготовкой.
– Что именно я должен сделать?
– Узнаешь, когда придет время. Если узнаешь слишком рано, то можешь испугаться. – Голос сделался сухим и строгим. – Тебе и без того придется непросто.
– Почему мы говорим об этом сейчас?
– Тебе надо знать, зачем ты должен это сделать. Это может помочь тебе, когда придет время.
– Хорошо, – согласился Гарион.
– Очень-очень давно случилось нечто, чему не следовало случаться, – начал голос внутри его мозга. – Вселенная возникла по определенной причине и постепенно двигалась к намеченной цели. Все шло, как и должно было идти, как вдруг произошло нечто не правильное. Это был пустяк, но произошел он в должное время и в должном месте – вернее будет сказать, в недолжное время и в недолжном месте. В любом случае он изменил ход событий. Тебе понятно?
– Кажется, да, – отвечал Гарион, морщась от напряжения. – Это как если ты бросаешь камень во что-то, а он отскакивает от чего-то другого и летит куда ты вовсе не хотел – как когда-то Дорун швырнул камнем в ворону, а камень отскочил от ветки и разбил Фолдору окно?
– Именно так, – поздравил его голос. – До этого момента существовала только одна возможность – первоначальная. И вдруг их стало две. Давай сделаем еще один шаг. Если б Дорун – или ты – очень быстро кинул другой камень и попал бы в первый прежде, чем тот долетел до Фолдорова окна, возможно, первый камень попал бы таки в ворону.
– Возможно, – с сомнением отвечал Гарион. – Только Дорун вовсе не так хорошо кидался камнями.
– Я умею это гораздо лучше Доруна, – сказал голос. – Собственно, ради этого я и возник. В некотором роде ты – камень, который я кинул. Если ты попадешь в тот, другой камень, ты развернешь его и направишь туда, куда ему было изначально назначено лететь
– А если нет?
– Фолдорово окно разобьется.
Нагая женщина с отрубленными руками и торчащим из груди мечом вдруг возникла прямо перед Гарионом. Она визжала и стонала, обрубки рук брызгали кровью ему в лицо. Гарион протянул руку стереть кровь, но лицо его было сухим. Не видя призрака, лошадь прошла сквозь него.
– Мы должны вернуть события в правильное русло, – продолжал голос. – Некое действие, которое ты должен будешь совершить, – ключ ко всему. Долгое время то, что должно было случиться, и то, что случалось на самом деле, шло в разных направлениях. Теперь они снова начинают сходиться. Точка, где они сойдутся, это та точка, в которой тебе придется действовать. Если это тебе удастся, все выправится; если нет – все по-прежнему будет идти не так, и цель, ради которой возникла Вселенная, достигнута не будет.
– Как давно это началось?
– Еще до сотворения мира. Даже до богов.
– Удастся ли это мне? – спросил Гарион.
– Не знаю, – отвечал голос. – Я знаю, чему надлежит быть, а не то, что будет. Тебе надо понять кое-что еще. Когда произошла ошибка, она породила две разные линии возможного, и каждая из этих линий имеет свою конечную цель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87