— Как же ты смог выжить?— Приходилось шевелить мозгами, а еще помогал ключ, который мне удалось стащить.— Ключ?— От дворцового сейфа. Не поверишь, но неограниченные денежные средства способны здорово помочь человеку, даже если он находится на территории Хтол-Мургоса.Шелк поежился.— Тут, на палубе, становится свежо, — сказал он. — Не уйти ли нам отсюда и не распить ли бутылочку хорошего вина?— Я не пью, Хелдар.— Не пьешь? — удивился Шелк.— Я должен всегда быть начеку. А если засунешь голову в бочку с вином, то ведь не увидишь, как сзади к тебе крадутся с ножом.— Брат, со мной ты в полной безопасности.— Я ни в чьем обществе не могу считать себя в полной безопасности, Хелдар, особенно в компании братьев. Да нет, пойми, ты тут ни при чем — просто сказывается трудное детство.— Ладно, — дружелюбно сказал Шелк. — Давай пойдем, и ты посмотришь, как я пью. Я очень хорошо это делаю.— Могу себе представить. Ведь ты же, в конце концов, алориец.— Ты тоже, дорогой братец, — улыбнулся Шелк. — Ты тоже. Так давай я приобщу тебя ко всем радостям, которые унаследовал и ты!Гарион готов был пойти за ними, но в этот момент на палубу вышел Белгарат, зевая и потягиваясь.— Полгара уже встала? — спросил он Гариона. Гарион покачал головой.— Я разговаривал с Дарником несколько минут назад. Он сказал, что после вчерашнего она очень измучена.Белгарат слегка нахмурился.— С какой стати она так уж сильно утомилась? — сказал он. — Признаюсь, зрелище было впечатляющее, но вряд ли все это настолько изнурительно.— Я думаю, что это не усталость, дедушка. Дарник сказал, что она полночи промучилась.Старик почесал бороду.— Ох, я иногда забываю, что Полгара женщина. Она ничего мимо себя не пропустит. Иногда сострадание побеждает в ней все остальные чувства.— Это не такая плохая черта, дедушка.— Но не для женщины.— Помнится мне, однажды в болотах кое-что случилось, — сказал ему Гарион. — И не ты ли пытался сделать все возможное, чтобы как-то помочь Вордею — из одного лишь чувства сострадания?Белгарат виновато отвел глаза.— Мы, по-моему, договорились, что вспоминать об этом ты не будешь.— Ай-ай-ай, дедушка, — Гарион слабо улыбнулся, — ведь ты лукавишь. Притворяешься, будто холоден, как лед, и тверд, как скала, а на самом деле чувствуешь то же, что и все мы.— Пожалуйста, Гарион, не надо распространяться на эту тему.— Тебе не нравится быть человечным?— Да нет, но у меня вроде бы есть некая репутация, которую нужно поддерживать.В конце второй половины дня береговая линия, вдоль которой двигалось судно, стала еще более неровной, волны оглушительно бились о скалы, вскипая бурунами.Шелк и Ургит поднялись по кормовому трапу, и Гарион отметил, что оба они не слишком твердо держатся на ногах.— Привет, Белгарион, — громко сказал Ургит. — Присоединяйся к нам, хочешь? Мы с Хелдаром решили немножко попеть.— Да? Спасибо, — осторожно ответил Гарион, — я не слишком хорошо пою.— Не важно, старик. Это совершенно не важно. Может, я и сам не так уж хорошо пою. Ничего не могу сказать по этому поводу, потому что за всю свою жизнь не спел ни единой ноты. — Он вдруг хихикнул. — Есть куча разных вещей, которых я никогда раньше не делал, и мне кажется, сейчас пришло время понемножку начинать пробовать.На палубе появились Сенедра и Прала. Вместо привычного черного платья Прала надела великолепный бледно-розовый халат, а волосы уложила на затылке замысловатым узлом.— Дамы. — Ургит приветствовал их церемонным поклоном, но поклон оказался несколько испорченным — Ургит пошатнулся.— Осторожно, старик. — Шелк подхватил его за локоть. — Мне бы не хотелось вылавливать тебя из моря.— Знаешь, Хелдар, — сказал Ургит, глупо моргая, — по-моему, мне еще никогда не было так хорошо. — Он посмотрел на Сенедру и темноволосую Пралу. — А еще знаешь что? Вот, смотри — две ужасно симпатичные девушки. Как ты думаешь, они не захотят спеть с нами?— Можем у них спросить.— Почему бы и нет?И они направились к Сенедре и ее спутнице, преувеличенно пылко упрашивая их присоединиться к пению. Прала улыбнулась. Когда корабль качнуло, король мургов тоже качнулся — вперед, потом назад.— По-моему, вы оба пьяны, — объявила она.— Мы пьяны? — спросил у Шелка Ургит, продолжая покачиваться.— Очень надеюсь, что да, — ответил Шелк. — Если нет, то мы понапрасну извели изрядное количество очень хорошего вина.— Ну, тогда мы и в самом деле пьяны. А теперь, когда мы с этим разобрались, скажи, что мы будем петь?— О боги! — вздохнула Сенедра, подняв глаза к небу.На следующее утро шел холодный моросящий дождь; мелкие брызги собирались в тяжелые капли и скатывались с просмоленных канатов. Полгара завтракала вместе со всеми в кают-компании у кормового трапа, однако была молчаливой и отрешенной. Бархотка огляделась. Помещение оказалось просторным, с окнами, выходившими на корму, вместо иллюминаторов крепкие брусья поддерживали потолок.Полгара взглянула на два подозрительно пустующих кресла у стола и поинтересовалась:— Как там принц Хелдар и его заблудший венценосный брат?— Кажется, они вчера засиделись за вином несколько дольше, чем следовало, — ответила Сенедра, улыбнувшись. — Представляю, каково им сегодня.— Знаешь, они вчера даже пели, — сказала Прала.— Да ну? И где же они пели? — поинтересовалась Бархотка.— На палубе, да так ужасно шумели, что распугали всех ласточек, я в жизни такого не слышала, — улыбнулась Прала.Полгара и Дарник, сидевшие у дальнего края стола, тихо переговаривались.— Со мной все в порядке, Дарник, иди, — уверяла она.— Я не хочу оставлять тебя одну, — ответил он.— Я не одна, дорогой. Со мной Сенедра, Прала и Лизелль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135