— А король Ургит всегда был таким? — спросил Дарник у Сади. — Похоже, он… ну, скажем, большой шутник. Да, думаю, это подходящее слово. А я-то думал, что мурги даже улыбаться не умеют.— Он весьма непрост, — ответил Сади.— А давно ты его знаешь?— Когда он был помоложе, то частенько наведывался в Стисс-Тор — обычно по делам отца. Полагаю, он хватался за любую соломинку, чтобы вырваться из Рэк-Госку. Они с Салмиссрой прекрасно ладили. Разумеется, до того, как Полгара превратила ее в змею. — Евнух рассеянно потер ладонью бритую голову. — Он не такой уж могущественный король, — отметил Сади. — Детство, проведенное во дворце Таур-Ургаса, сделало его застенчивым и робким, и он всячески избегает какой бы то ни было конфронтации. Его цель — выжить любой ценой. Всю свою жизнь он только и делал, что пытался уцелеть, ему вечно приходилось быть начеку, а это накладывает на характер определенный отпечаток.— Завтра ты снова будешь говорить с ним, — сказал Белгарат. — Посмотрим, удастся ли тебе выведать у него какую-нибудь ценную информацию о корабле, который он собирается нам предоставить. Я намерен добраться до острова Веркат до наступления зимних холодов, а некоторые из нас своими выходками могут привлечь нежелательное внимание, если мы тут задержимся чересчур долго. — И старик многозначительно взглянул в сторону Эрионда.— Но я ни в чем не виноват, Белгарат, — смущенно запротестовал юноша. — Мне не понравилось это пламя в святилище — вот и все.— Потрудись в дальнейшем управлять своими настроениями, Эрионд, — саркастически заметил старик. — Не следует пока отвлекаться на борьбу за справедливость.— Я постараюсь, Белгарат.— Буду тебе весьма признателен.На следующее утро сенешаль Оскатат проводил путников на аудиенцию к королю Ургиту — на сей раз в покои, ярко освященные свечами и куда менее просторные, чем претенциозный Тронный зал. Гарион подметил, что Шелк усердно прикрывал лицо капюшоном, покуда сенешаль находился в их комнате. Во время аудиенции Ургит и Сади вполголоса беседовали, а остальные праздно сидели на стульях, стоящих вдоль стены.— Это был первый по-настоящему серьезный знак того, что у моего отца наступает помутнение рассудка, — говорил король мургов. Он снова был одет в пурпурный камзол и трико, и сидел в кресле, развалясь и вытянув ноги. — Ему ни с того ни с сего взбрело на ум сделаться королем королей Ангарака. Я же считаю, что надоумил его Ктучик — единственно с целью взбесить Урвона. Но как бы там ни было, — продолжал король, рассеянно вертя на пальце массивный золотой перстень, — всем генералам, вместе взятым, понадобилось немало времени и сил, чтобы убедить моего маньяка-отца в том, что армия Закета как минимум раз в пять превосходит численностью его войско и что Закет может в любой момент раздавить его, словно клопа. Ну а когда справедливость их слов дошла наконец до него, он совершенно потерял человеческий облик.— Как это? — спросил Сади.Ургит улыбнулся.— Он бросился ничком на пол и принялся грызть ковер. Немного успокоившись, отец замыслил хитрость. Он наводнил Маллорею тайными агентами мургов, а мурги, по-моему, самые что ни на есть бездарные шпионы. Но ближе к делу. Закету было в то время лет девятнадцать, и он страстно влюбился в одну Мельсенскую девушку.Ее семья по уши увязла в долгах, и агенты отца, выкупив все их долговые расписки, принялись вовсю давить на бедняг. Блестящий план, родившийся в воспаленном мозгу моего отца, состоял в следующем: девушка должна была распалить и без того пылающего страстью юного Закета, стать его женой и при первой же возможности вонзить кинжал меж августейших ребер. Однако один из мельсенцев, которого наши хитроумные мурги-шпионы наняли себе в помощь, прознав обо всем, тотчас же побежал к Закету и поведал ему о коварных планах врага.Девушку и ее близких тотчас же предали смерти.— Что за печальная повесть, — вздохнул Сади.— Это еще цветочки. Нескольких шпионов-мургов «уговорили» рассказать обо всем начистоту — ведь, ты сам знаешь, маллорейцы славятся своим умением уговаривать, — и Закет к своему ужасу узнал, что девушка ровным счетом ничего не знала о планах моего отца. Пораженный в самое сердце, он заперся в покоях Мал-зэтского дворца на целый месяц. Двери закрылись за милым и открытым молодым человеком, обещавшим стать одним из величайших маллорейских императоров, а вышло из добровольного заточения хладнокровное чудовище. Он приказал изловить всех мургов в пределах Маллореи — включая, кстати, некоторых родственников моего отца — и потом развлекался тем, что отсылал их по кусочкам в роскошных ларцах в Рэк-Госку, сопровождая свои дары оскорбительными письмами.— Но разве эти двое не скрестили потом мечи в великой битве при Тул-Марду?Ургит расхохотался.— Это широко распространенное заблуждение, Сади. На самом же деле по несчастью армия августейшей принцессы Сенедры угодила как раз между молотом и наковальней, то бишь оказалась между двумя противоборствующими ангараканскими монархами. А им не было ровным счетом никакого дела ни до нее, ни до несчастного населения. Они руководствовались единственным желанием — уничтожить друг друга. Когда же мой чокнутый отец в безумии своем вызвал на единоборство могущественного Хо-Хэга из Алгарии, тот преподал ему блестящий урок владения холодным оружием. — Ургит задумчиво поглядел в огонь. — Не могу отделаться от мысли, что все же должен послать Хо-Хэгу что-нибудь в знак признательности.— Простите, ваше величество, — нахмурился Сади. — Но я не совсем понимаю… Каль Закет повздорил с вашим отцом, но вот Таур-Ургас мертв, а…— Да уж, мертвее не бывает, — согласился Ургит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135