— Ох, уж не она ли это идет? — хрипло прошептал он.Гролим обернулся, и Гарион ударил его сзади кулаком по затылку. Гролим отлетел к стене, потухшие глаза его уже ничего не выражали, и он мешком стал оседать на пол.— Здорово, — раздался голос Шелка. — Только я в толк не могу взять, для чего это понадобилось.— Я не мог от него отцепиться, — растолковал Гарион, склоняясь к поверженному гролиму, потом волоком затащил его в темную нишу и там аккуратно, даже бережно усадил. — Не знаешь ли ты случайно, где мой дед?— Он там, — ответил Шелк, указывая через плечо на дверь у себя за спиной.— А что стряслось?— Сейчас все расскажу. Давай-ка уберемся куда-нибудь в укромное местечко.Они вошли в дверь и увидели Белгарата, который спокойно сидел за столом.— Что там происходит? — спросил старик.— Я нашел Эрионда.— Хорошо.— Да нет, не совсем хорошо. Он вошел в святилище как раз в тот момент, когда гролимы собирались принести в жертву очередного раба, и погасил священное пламя.— Что-о он сделал?— Думаю, это именно его работа. Я и сам был там, но уверен, что не делал этого. А он просто вошел и сказал жрецам, что нельзя больше приносить человеческие жертвы, и тут пламя погасло. Дедушка, он не издал ни единого звука, когда делал это.— А ты уверен, что это он? Может, все произошло само собой?Гарион покачал головой.— Нет. Пламя вспыхнуло, а потом угасло, словно свеча, на которую подули. Но там произошло и еще кое-что. Я услышал голос и прямо-таки окаменел на месте. Гролимы, которые волокли раба, отпустили его тотчас же, как только Эрионд приказал им это сделать. А еще он сказал, что жрецам храма никогда больше не удастся разжечь священное пламя.— Где сейчас мальчик?— Его повели к Хабат.— Ты не мог их остановить?— Мне не велено было. — Гарион потер лоб.— Этого следовало ожидать, — раздраженно бросил Белгарат. — Надо предупредить Полгару и остальных. Возможно, нам придется освободить Эрионда, а потом силой вырываться отсюда на волю.Он открыл дверь, оглядел коридор и знаком приказал Гариону и Шелку следовать за ним. Вскоре они вошли в покои, где их дожидались остальные.— Вы не нашли его! — воскликнула смертельно бледная Полгара. Слова ее прозвучали не вопросом, а утверждением.— Гарион его отыскал, — ответил Белгарат.Полгара взглянула на Гариона.— Но где же он тогда? Почему он не с тобой? — требовательно спросила она.— Сожалею, но гролимы схватили его, тетушка Пол.— У нас непредвиденные сложности, Пол, — мрачно сказал Белгарат. — Гарион говорит, что мальчик вошел прямо в святилище и погасил священное пламя.— Что?! — воскликнула Полгара.Гарион беспомощно развел руками.— Он просто вошел в святилище — и пламя погасло. Гролимы схватили его и теперь ведут к Хабат.— Это очень серьезно, Белгарат, — сказал Сади. — Священное пламя должно гореть постоянно. Если гролимы всерьез считают, что его погасил мальчик, то он в величайшей опасности.— Я знаю, — кивнул старик.— Ну что ж, — тихо заговорил Дарник. — Тогда нам придется вырвать его у них силой. — Он встал, и тотчас же к нему безмолвно присоединился Тоф.— Но корабль для нас почти готов, — запротестовал Сади. — Мы могли бы ускользнуть отсюда, и никто даже опомниться не успел бы.— Теперь уже ничего нельзя поделать. — Лицо Белгарата выражало мрачную решимость.— Погодите, дайте мне сперва разобраться, что тут к чему, прежде чем вы станете действовать решительно! — взмолился Сади. — Позвольте мне сначала попытаться уладить все миром!Гарион огляделся.— Где Сенедра? — спросил он.— Она спит, — ответила Полгара. — С нею Лизелль.— С нею все в порядке? Шелк говорил, что она страшно расстроена. Уж не захворала ли она вновь?— Нет, Гарион. Всему виной звуки, доносившиеся из святилища. Она не могла их спокойно слышать.В дверь вдруг забарабанил тяжелый кулак.Гарион подпрыгнул от неожиданности и инстинктивно схватился за рукоять меча.— Откройте, вы, там! — раздался снаружи грубый голос.— Быстро! — зашипел Сади. — Ступайте все в кельи, а когда станете выходить, сделайте вид, будто вас только что разбудили.Все молча повиновались и затаив дыхание ждали, пока тщедушный евнух откроет дверь.— Что стряслось, добрые господа? — дружелюбно спросил он у гролимов, ворвавшихся в комнату с оружием.— Вас вызывают на аудиенцию к иерарху, работорговец, — пролаял один из жрецов. — Тебя и всех твоих слуг!— Для нас это честь, — пробормотал Сади.— Честь тут ни при чем! Это допрос! И советую тебе говорить только правду, потому что Агахак заживо сдерет со всех вас кожу, если вы хоть словом ему солжете!— Ах, какая неприятность. А что, иерарх уже возвратился из королевского дворца?— Ему донесли о чудовищном преступлении, которое совершил один из ваших слуг.— Преступлении? Каком преступлении?Гролим, казалось, не слышал.— По приказанию Хабат вас всех поместят в темницу до возвращения Агахака в храм.Гариона и остальных растолкали — при этом они, насколько умели, изображали недовольство столь внезапным пробуждением — и повели по прокопченным коридорам, а потом по узкой каменной лестнице в подземелье. В отличие от верхних помещений здешние снабжены были решетчатыми дверями из стальных прутьев, а воздух, как и в любой темнице, оказался сырым и затхлым. Мрачный гролим отпер одну из дверей и жестом приказал всем пройти в камеру.— Действительно ли это так необходимо, о жрец? — слабо запротестовал Сади.Гролим лишь угрожающе положил руку на рукоять меча.— Успокойтесь, господин, — примирительно сказал Сади, — я ведь только спросил.— В камеру! Живо!Все покорно повиновались, и решетчатая дверь с лязганьем захлопнулась за ними. Звук поворачиваемого в замке ключа прозвучал оглушительно громко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135