Он осторожно поднялся по разбитым ступенькам на палубу и вскоре уже обходил каюты.Ему потребовалось около четверти часа на то, чтобы собрать все вещи, которые они в спешке побросали, спасаясь с гибнущего корабля. Он завернул все в кусок парусины и возвратился на палубу, потом сошел на берег и положил свою ношу на мокрый песок.Из кают-компании показалась голова Дарника.— У нас не густо, Гарион. Матросы хорошенько тут похозяйничали.— Придется пустить в дело все, что удалось найти, — ответил Гарион, сощурившись и глядя в хмурое небо, которое стремительно темнело. — Нам надо поторапливаться.На закате они достигли вершины холма и осторожно повели лошадей вдоль земляного вала ко входу в подвал. Как только они поравнялись с входом, стемнело окончательно. Внутри было уже тепло и достаточно светло — пламя успело ярко разгореться. Между колоннами на веревках сохли одеяла и промокшая одежда. От влажной ткани поднимался густой пар.— Ну как, удачно? — спросил Шелк.— Не очень, — признался Гарион. — Матросы хорошенько поработали.Дарник и Тоф ввели в поводу лошадей и принялись сгружать тюки.— Мы нашли мешок фасоли, — объявил кузнец, — и горшок меда. В углу завалялся мешок муки да немного копченой свинины. Матросы бросили ее потому, что она заплесневела, но думаю, можно срезать испорченные края.— И это все? — спросила Полгара.— Боюсь, что да, Полгара, — ответил Дарник. — Еще мы принесли жаровню и несколько мешков угля — в этих местах, похоже, дрова отыскать нелегко.Полгара нахмурилась, задумавшись.— Конечно, это не так уж и много, Полгара, — извиняющимся тоном продолжал кузнец, — но мы сделали все, что могли.— Мне и этого довольно, дорогой. Я что-нибудь придумаю, — улыбнулась ему Полгара.— А я прошелся по каютам и собрал одежду, — сказал Гарион, расседлывая лошадь. — Кое-что даже осталось сухим.— Хорошо, — ответила Полгара. — Теперь давайте переоденемся во все сухое, а я подумаю, что можно приготовить поесть.Шелк с сомнением оглядывал припасы. Вид у него был самый что ни на есть разнесчастный.— Может, фасолевую размазню?— Нет, фасоль слишком долго варится, — ответила Полгара. — А вот мучная похлебка с медом, да еще по ломтику свинины — это то, что надо.Шелк тяжело вздохнул.Наутро дождь и град прекратились, но ветер все еще буйствовал на вершине холма, словно силясь вырвать с корнем густую траву. Гарион, завернувшись в плащ, стоял у земляного вала прямо напротив входа в подвал и глядел на пенные гребни волн, лижущих берег. Далеко на юго-востоке небо понемногу светлело и прояснялось, но над заливом по-прежнему нависали тяжелые серые тучи. Ночью прилив еще раз атаковал брошенное судно и окончательно отломил корму, которую унесло в море. На волнах прибоя покачивались безжизненные тела — и Гарион старался не смотреть на бренные останки мургских моряков, которых смыло за борт при первом же ударе о риф.И тут он увидел несколько кораблей под красными парусами, идущих вдоль южного берега Моря Горанда прямо к остову погибшего корабля.Белгарат и Эрионд вышли, приподняв кусок парусины, который еще вечером приладил вместо двери хитроумный Дарник, и присоединились к Гариону.— Дождь наконец кончился, — объявил Гарион, — да и ветер, похоже, стихает. Но вот новая напасть. — Он указал на красные паруса, которые неотвратимо приближались.Белгарат насупился.— Как только они увидят разбитый корабль, сразу же высадятся на берег. Думаю, пора нам трогаться.А Эрионд озирался с тем же странным выражением на лице, что и накануне.— Здесь мало что переменилось, — отметил он. Потом указал на низенькую, заросшую травой каменную скамью в дальнем конце земляного вала. — Тут я играл, когда Зедар позволял мне выходить.— А он часто разговаривал с тобой? — спросил Белгарат.— Лишь изредка, — ответил Эрионд. — Он вообще предпочитал держать язык за зубами. У него были кое-какие книги, и он почти все время читал.— Наверное, ты чувствовал себя одиноким, ведь был совсем еще ребенком.— Мне жилось здесь не так уж и плохо. Я подолгу наблюдал за облаками или за птицами. Весной птички устраивают гнезда прямо под обрывом. Если перегнуться через вал, можно было увидеть, как они снуют туда-сюда. Особенно я любил смотреть на птенчиков, когда они только начинают учиться летать.— А далеко ли до дороги, ведущей в глубь континента? Ты знаешь ее?— За день мы вполне можем до нее добраться. Конечно, тогда я был совсем мал и не мог ходить быстро, как взрослый.Белгарат кивнул, потом, заслонив глаза рукой, вгляделся в маллорейские суда, движущиеся к берегу.— Думаю, пора обрадовать остальных. Мы немного выгадаем, пытаясь обороняться здесь от прорвы маллорейских матросов.На то, чтобы упаковать еще не просохшую одежду и скудный запас провизии и погрузить все это на лошадей, у них ушел примерно час. Потом они один за другим покинули свое убежище и повели лошадей к подножию холма. Гарион заметил, что Эрионд оглянулся с выражением легкой грусти на лице, но тотчас же взял себя в руки и решительно продолжил путь.— Я знаю дорогу, — сказал Эрионд, — позвольте мне ехать впереди. — И, улыбнувшись, прибавил:— Мой конь хочет поразмяться. — И пустил жеребца в галоп.— Весьма странный мальчик, — заметил Ургит, садясь в седло. — А что, он и вправду был знаком с Зедаром?— О да, — ответил Шелк, — он знал даже Ктучика. — И, бросив искоса взгляд на Полгару, добавил: — Он всю жизнь провел в обществе весьма странных людей, посему его необычность вполне понятна и объяснима.Сквозь толщу туч кое-где уже проглядывало голубое небо и на землю струились потоки яркого утреннего солнца. Ветер присмирел, превратившись в почти ласковый бриз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135