- А как же Тролли-Боги, Сефрения? - спросил Бевьер. - Ведь они могут
овладеть умом человека. Разве они не могут призвать кого-то и направить
его к тому месту, где покоится ящичек с Беллиомом? Не думаю, что они
почтут за великое счастье покоиться целую вечность на дне моря.
- Тролли-Боги не смогут проникнуть в мысли людей без помощи Беллиома,
- объяснила стирикская волшебница. - А Беллиом бессилен в своей стальной
темнице. Он беспомощно лежал в горах Талесии, со всех сторон окруженный
железом, с тех времен, когда был сотворен мир, и до того самого дня, когда
Гвериг освободил его. Возможно, все это не так надежно, но это лучшее, что
мы можем сделать.
- Положи ящик на землю, Кьюрик, - сказала Флейта, - и открой его.
Спархок, вынь из мешочка Беллиом и прикажи ему погрузиться в сон.
- Навечно?
- Не думаю. Ведь этот мир не вечен, и однажды, когда он исчезнет,
Беллиом обретет долгожданную свободу, и его скитания продолжатся.
Спархок снял стальной мешочек со своего пояса и раскрутил проволоку,
которая оплетала его сверху. Он перевернул мешочек, и Сапфирная Роза
соскользнула рыцарю в руку. И Спархок почувствовал, как цветок вздрогнул
от облегчения, покинув свою стальную темницу.
- Голубая Роза, - тихо проговорил он. - Я - Спархок Эленийский. Ты
ведь знаешь меня?
И Беллиом ответил ему сочным голубым сиянием, не враждебным, но и не
особенно дружественным. И тут же, как ему показалось, глухое ворчание он
услышал глубоко в своем сознании - видимо Тролли-Боги не разделяли этот
нейтралитет.
- Пришло время забыться тебе глубоким сном, Голубая Роза, - сказал
Спархок самоцвету. - Ты не почувствуешь боли, и когда ты проснешься, ты
будешь свободна.
Цветок снова вздрогнул и затрепетал, сияние его лепестков смягчилось,
как бы в знак благодарности.
- Теперь спи, Голубая Роза, - нежно произнес он, и окинул прощальным
взглядом ажурные лепестки своего драгоценного спутника. Затем поместил
уснувший маленький цветок в ящичек и закрыл крышку.
Кьюрик безмолвно протянул ему небольшой искусно выполненный замок,
Спархок приладил его к ящичку и замкнул, подметив, что у него нет скважины
для ключа. Проделав это, Спархок вопрошающе взглянул на Афраэль.
- Брось его в море, - сказала она, пристально наблюдая за рыцарем.
Но Спархок неожиданно почувствовал огромное нежелание делать это. Он
знал, что сияющий в стальном ящичке Беллиом, не может более оказывать
влияния на него. Значит это нежелание его собственное. Совсем недолго, в
течении нескольких коротких месяцев, он обладал тем, что даже более вечно,
чем звезды, и ему казалось, что он делил с цветком эту вечность,
прикасаясь к нему. И только это делало Беллиом столь драгоценным, а не его
красота или его совершенство, хотя Спархок томился и жаждал увидеть хотя
бы мельком в последний раз его ажурные лепестки и прикоснуться к их
бархатному голубому сиянию. Он знал, что, однажды распростившись с его
маленьким спутником, он потеряет в своей жизни что-то очень важное и
проведет остаток своих дней, отягощенный смутным чувством потери, которое
будет ослабевать с каждым годом, но окончательно не исчезнет никогда.
Он глубоко вздохнул, стараясь укрепить себя в той мысли, что сможет
справиться с этой невыносимой болью потери. Он сможет научиться терпеть
ее. Затем он отклонился назад и, размахнувшись, зашвырнул стальной ящичек
подальше, насколько хватило его сил, в бушующее сердитое море.
Летящий со свистом стальной ящичек описал дугу над вздымающимися
далеко внизу волнами и засветился в полете ни голубым, ни красным и не
каким-либо другим цветом, но раскаленным белым. Он пролетел далеко,
гораздо дальше, чем мог бы забросить его человек, и затем, подобно
падающей звезде, изящным изгибом упал в бушующую морскую пучину.
- Вот и все, - проговорил Келтэн. - Нам только это предстояло
совершить?
Флейта кивнула, глаза ее были полны слез.
- Вы все можете теперь возвращаться, - сказала она им, а сама села
под дерево и поднесла к губам свирель.
- Разве ты не пойдешь с нами? - спросил ее Телэн.
- Нет, - вздохнула она. - Я немного побуду здесь. - И Флейта заиграла
печальную песнь, и в ней была скорбь и горечь потери.
Они проехали совсем немного под печальные звуки свирели, когда
Спархок обернулся. Дерево все стояло на том же самом месте, но Флейты уже
нигде не было видно.
- Она опять покинула нас? - спросил он Сефрению.
- Да, дорогой, - вздохнула она.
Пока они спускались с мыса и огибали утес, поднялся резкий ветер и
подхваченные им водяные брызги больно хлестали им лица. Спархок пытался
натянуть капюшон поглубже на лицо, но все было бесполезно. И несмотря на
все его старания, холодные брызги искололи его нос и щеки...
Его лицо все еще было мокрым, когда он проснулся и сел. Он стер с
лица соленую воду, и протянул руку сначала к поясу, потом себе за
пазуху...
Беллиома там не было.
Спархок знал, что должен поговорить с Сефренией, но сначала он решил
кое-что прояснить для себя. Он поднялся и вышел из дома, в котором они
остановились на ночь еще только вчера. Двумя дверями вниз по улице была
конюшня, куда они поставили тележку, на которой покоился Кьюрик. Спархок
осторожно откинул шерстяное одеяло и прикоснулся к холодному лицу своего
друга.
Лицо Кьюрика было мокрым, и когда Спархок лизнул языком кончик своего
пальца, он почувствовал во рту привкус соленой морской воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193