Личеас был моложе своей
матери, и уже намного ее обогнал. Но это совсем не смущало его, и он несся
стремглав вперед, подпрыгивая, падая, снова поднимаясь на ноги.
Улэф, с каменным лицом, уже поджидал его внизу с топором в руках.
Личеас успел только взвизгнуть, как голова его отделилась от его плеч
и, описав огромную кривую дугу, грохнулась об ониксовый пол, ляпнув при
ударе как спелая дыня.
- Личеас! - в ужасе завопила Арисса, когда обезглавленное тело ее
сына безвольно шлепнулось к ногам Улэфа. Она застыла, с ужасом взирая на
огромного со светлыми волосами, заплетенными в косу, талесийца, который
взбирался к ней по террасам с поднятым окровавленным топором в руке. Улэф
был не из тех, кто останавливается на полпути.
Арисса в отчаянии нащупала у себя на поясе небольшой стеклянный
пузырек, вытащила его и дрожащими руками пыталась вытащить из него
затычку.
Улэф не замедлил свой шаг.
Наконец пузырек был открыт, Арисса запрокинула голову и выпила все
его содержимое. Моментально ее тело напряглось, и из груди ее вырвался
хрип. В страшных корчах рухнула она на пол, лицо ее почернело, и язык
вывалился изо рта.
- Улэф! - крикнула Сефрения все еще взбирающемуся наверх талесийцу. -
Не надо. Этого уже не нужно.
- Яд? - спросил он ее.
Сефрения кивнула.
- Ненавижу яд, - проговорил он, вытирая кровь с лезвия топора своими
большим и указательным пальцами. Покончив с этим, он провел пальцем по
острию. - Боюсь, целая неделя уйдет на то, чтобы как следует наточить его
и привести в порядок, убрав все эти засечки и зазубрины, - мрачно произнес
он и начал спускаться вниз.
Спархок поднял свой меч и тоже спустился вниз по террасам. Неожиданно
на него навалилась усталость. Он подобрал свои латные рукавицы и подошел к
Бериту, в благоговейном трепете глядевшему на него.
- Это был отличный удар, - сказал он юноше, положив руку ему на
плечо. - Благодарю тебя, брат.
Улыбка озарила лицо Берита.
- О, кстати, - добавил Спархок, - тебе бы стоило отыскать топор
Бевьера. Он души в нем не чает.
Берит усмехнулся.
- Хорошо, Спархок.
Спархок оглядел усеянный трупами Храм, затем взглянул наверх, через
проломленный купол, на звезды, мерцающие в холодном зимнем небе,
раскинувшемся высоко над их головами.
- Кьюрик, - рассеянно проговорил он, - который сейчас час? - Он
осекся, и волна невыносимого горя вновь захлестнула его. Взяв себя в руки,
он оглядел своих друзей. - Со всеми все в порядке? - спросил он. Затем он
что-то пробормотал себе под нос и глубоко вздохнул. - Давайте выбираться
отсюда.
Они прошли по сверкающему полу из оникса и взобрались по ступеням
наверх. Окинув прощальным взглядом мрачный полуразрушенный Храм, где
недавно царило зло, они заметили, что все статуи, опоясывающие стену,
разбились на мелкие осколки. Келтэн шагнул вперед, осматривая дорогу.
- Кажется, все солдаты дали деру, - сказал он.
Сефрения сняла чары с входа, и они двинулись дальше.
- Сефрения, - неожиданно раздался голос, едва громче карканья вороны.
- Она еще жива, - укоризненно покачал головой Улэф.
- Это случается, - сказала Сефрения. - Иногда яд действует дольше,
чем обычно.
- Сефрения, помоги мне, Пожалуйста, помоги мне.
Стирикская волшебница обернулась и взглянула на принцессу Ариссу,
едва держащую свою голову, моля о пощаде.
Голос Сефрении прозвучал холоднее самой смерти.
- Нет, принцесса, - ответила она. - Не жди этого от меня. - И
Сефрения вновь присоединилась к Спархоку и остальным, плотным кольцом
окружившим ее.

31
За ночь ветер часто менялся, а сейчас он неизменно дул с запада, неся
с собой снег. Неистовая гроза, которая прошла прошлой ночью, поглотила
весь город, сорвала крыши с одних домов и разрушила другие. Улицы были
покрыты обломками и тонким слоем мокрого снега. Берит нашел и привел их
лошадей, и Спархок с друзьями медленно ехали по разрушенному городу. Им
более не надо было спешить. За ними ехала повозка, которую Келтэн раздобыл
на одной из улиц; Телэн правил лошадьми, а позади него лежал раненый
Бевьер, рядом с которым покоилось завернутое в плащ тело Кьюрика. Сефрения
заверила их, что тление, которое смерть неизбежно несет с собой любому
человеку, не коснется Кьюрика. Сефрения ехала верхом на своей белой
лошадке, прижимаясь щекой к темным густым волосам Флейты. Спархок с
изумлением заметил, что по-прежнему думает о вечно юной Богине как о
Флейте. Да сейчас она совсем и не походила на Богиню. Она прильнула к
Сефрении, лицо ее покрывали слезы, и всякий раз, когда она открывала
глаза, они были полны ужаса и отчаяния.
Солдаты Земоха и несколько оставшихся в живых солдат Азеша спасались
бегством, покинув пустынный город, и траурная пустота окутала его своим
скорбным молчанием. Что-то совершенно странное произошло со столицей Отта.
Храм был почти полностью разрушен, и сильно изуродован дворец, но это было
вполне объяснимым. Казалось невероятным то, что произошло с остальным
городом. Жители еще совсем недавно покинули его, но дома их были разрушены
- но не все сразу, что могло произойти из-за могучей силы взрыва
потрясшего Храм, а небольшими группками по два, по три дома. Это походило
на то, что запустение, пожирающее любой покинутый город, справилось с ним
за считанные часы, вместо веков. Дома осели, печально поскрипывая и
дожидаясь той скорбной минуты, когда тяжестью своей придавят сами себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193