Осталось еще три. Может число девять
приобрело особое значение в извращенных умах идолопоклонников, пронеслась
праздная мысль в голове Спархока. К этому времени Бог земохцев, охваченный
отчаянием и ужасом, отбросил всю свою осторожность. Он видел свою
погибель, неумолимо взбирающуюся к нему по ступеням, и решил не сдаваться
и пустить в ход всю свою силу и мощь в отчаянной попытке остановить этого
грозного посланника в черных доспехах, несущего в своих руках его
переливающуюся голубизной смерть.
Огромные языки пламени неожиданно преградили дорогу Спархоку, но не
успел он почувствовать жар, исходящий от них, как они уже превратились в
лед. И тут же уродливая бесформенная тварь набросилась на рыцаря,
возникнув словно из ниоткуда, но огонь, еще более сильный, чем тот, что
был на него послан, без следа поглотил чудище. Тролли-Боги, оставленные
Спархоком без выбора, нехотя, но все же помогали ему, сметая с его пути
все преграды и ухищрения Азеша.
Едва Спархок ступил на седьмую террасу, Азеш пронзительно завизжал и
напустил на рыцаря череду ужасов, один отвратительнее другого, но все они
растворились в магии Троллей-Богов, да и самого Беллиома. А Спархок ровной
поступью прошел седьмую террасу и взобрался на восьмую.
Его окружали горы золота - монеты и слитки величиной с человеческую
голову слепили своим тяжелым блеском глаза Спархоку, мешая идти. И тут,
казалось, из пустоты, на сваленное огромными кучами золото обрушился целый
каскад переливающихся драгоценных камней, он несся сверху подобно
водопаду, в котором затерялась радуга, окрасившая несущие им воды во все
богатство своих цветов и оттенков. Но послышалось ужасное чавканье и все
это изобилие начало медленно таять, а потом и вовсе исчезло, как будто его
и не было.
- Спасибо, Гхномб, - шепнул Спархок Троллю-Богу Еды.
Любвеобильная гурия, красоты и очарования такого, что заходило
сердце, соблазнительно манила к себе Спархока, но сразу же попала в
объятия похотливого Тролля. Спархоку не было известно имя Тролля-Бога
Плодородия, как мягко назвал его Улэф, и поэтому не знал, как к нему
обратиться, чтобы поблагодарить. Он глубоко вздохнул и взошел на девятую и
последнюю террасу.
- Ты не можешь! - взвизгнул Азеш. Спархок не отвечал, мрачно и
неуклонно он продвигался к идолу, все еще сжимая Беллиом в одной руке и с
угрожающе занесенным мечом в другой. Совсем близко от него сверкнула
молния, потом другая, но все они потонули в сапфирной ауре, которой его
окружил волшебный цветок-гемма.
Отт бросил свою бесплодную дуэль с Сефренией и теперь, рыдая от
страха, отползал к алтарю, слева от которого, с глазами, полными безумия,
распластался ниц павший духом Энниас, и рядом с ним, крепко прижавшись
друг к другу, завывали Арисса и Личеас.
Спархок добрался до узкого алтаря.
- Пожелай мне удачи, - шепнул он вечно юной Богине.
- Конечно, отец, - ответила она.
Сияние, исходившее от Беллиома, разрасталось и становилось все ярче и
ярче, и идол, казалось, весь поник и съежился, выпучив от страха свои
глазищи. И Спархок созерцал ту особую беззащитность, что проявляет
Бессмертный, неожиданно натолкнувшись на свою собственную погибель. Одна
только мысль об этом уничтожает все другие, и Азеш повел себя не умнее
ребенка, охваченного гневом. Он разразился жестокой бранью и вслепую
послал огненный поток, предназначенный для рыцаря в черных доспехах,
посягнувшего на его собственное существование. Но едва стремительно
несущийся шквал зеленого огня коснулся ослепительного голубого пламени
Беллиом, а раздался оглушительный взрыв; голубое сияние пошло волнами и
застыло вновь. Зеленый пламень отступил назад, а потом снова устремился на
Спархока.
И они сшиблись, Беллиом и Азеш, каждый до конца выкладывая всю мощь и
силу, защищая свою жизнь. И никто из них не хотел - и не мог - смягчиться
и отступить. И к Спархоку неожиданно пришло ощущение, даже больше -
уверенность, - что ему вот так и придется стоять на этом самом месте целую
вечность с самоцветом в руке, пока Азеш и Беллиом остаются сплетенными в
жаркой схватке.
Внезапно за его спиной что-то пронеслось, жужжа и крутясь в воздухе,
издавая при этом звук, схожий с хлопаньем птичьих крыльев. Это нечто
пронеслось над его головой и лязгнуло о грудь идола, рассыпав веером
искры. Теперь Спархок разглядел, это был Локамбер Бевьера. Берит, скорее
бездумно, чем обдуманно, зашвырнул Локамбером в безобразного идола -
довольно глупая выходка.
Но это помогло!
Непроизвольно истукан попытался уклониться от летящего топора, хотя
тот бы не смог причинить ему никакого вреда; и тут же вся исходящая от
него сила и палящий огонь исчезли, как будто их и не было. Спархок, не
теряя ни мгновенья, изо всех сил устремился вперед, с крепко зажатым в
левой руке Беллиомом, и, уже через несколько шагов оказавшись подле идола,
с размаху ткнул им как копьем в обожженный рубец чуть пониже живота
мраморного изваяния. От такого сильного удара его рука онемела.
Раздался оглушающий звук такой силы, что Спархок с уверенностью
подумал, что весь мир содрогнулся от его разрушительной мощи.
Рыцарь наклонил голову и, напрягая каждый свой мускул, изо всех сил
надавил Беллиомом на безобразный рубец Азеша. Корчась от невыносимой муки,
грозный Бог визгливо крикнул:
- Вы не оправдали моих ожиданий!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193