.. * * * Когда я проснулся окончательно, было десять, ярко сияло солнце. Ночной звонок, казалось, просто приснился мне, в какой-то момент я даже готов был поверить в то, что он — плод моего воображения. Но тут мой взгляд упал на мокрое полотенце, лежавшее на стуле. Увы, звонок не был ночным наваждением. Кто-то действительно требовал, чтобы я прекратил расследование.Телефон зазвонил снова, когда я был почти одет. В ответ на мое «Алло!» Вилла переспросила:— Мэтт?— А, привет!.. — произнес я.— Я не очень рано? У тебя какой-то странный голос. Может, ты еще спал?— Просто я расстроен.— Что-нибудь случилось?— Ночью меня разбудили: кто-то требовал прекратить поиски Паулы Хольдтке. Когда зазвонил телефон, я было решил, что неизвестный захотел повторить свою попытку.— Я звоню тебе в первый раз.— Знаю. Ночью со мной говорил мужчина.— Признаюсь, я думала о тебе вчера. Даже надеялась увидеть тебя ночью.— Я допоздна был занят. Часть вечера провел среди анонимных алкоголиков, а потом сидел в пивнушке.— Одно прекрасно дополняет другое!— Ты так считаешь? Когда я освободился, было уже слишком поздно, чтобы идти к тебе.— Ты что-нибудь узнал о проблемах Эдди?— Нет. Но каким-то образом прикоснулся к секретам другого дела.— Другого дела? Ты имеешь в виду Паулу?— Совершенно верно.— Ты сделал этот вывод только потому, что от тебя потребовали прекратить расследование?— Отчасти и поэтому. * * * Деркин сказал:— Господи, Микки Баллу! Этот Мясник. Он-то какое отношение имеет к делу Паулы?— Не знаю. Вчера вечером поболтал с ним пару часов.— Вот как? Ну, в последнее время ты здорово вырос в социальном плане. Для чего же ты с ним встречался? Неужели пригласил на ужин, чтобы посмотреть, как он ест руками?— Мы были в баре у Грогана.— Это в нескольких кварталах от участка? Знаю, знаю. Настоящий притон. Говорят, этот кабак принадлежит Микки Баллу.— И я так понял.— Хотя он и не имеет права владеть подобным заведением. Закон об алкогольных напитках запрещает отбывшим срок преступникам вписывать фамилии в лицензии на право продажи спиртного. Значит, кто-то взял на себя оформление разрешения. Что же вы делали в его забегаловке? Перекинулись в картишки?— Пили, трепались. Он хлебал ирландское виски.— А ты кофе?— Кока-колу. Кофе там не подают.— Тебе повезло, что в таком свинарнике удалось найти кока-колу. А что у Микки общего с Полиной? Ах да, не с Полиной, а с Паулой! Он имеет какое-то отношение к этой истории?— Точно не знаю, — ответил я, — но после того как он увидел ее снимок, похоже, сработал какой-то механизм, ведь пару часов спустя кто-то разбудил меня и настойчиво попросил прекратить расследование.— Баллу?— Нет, я слышал не его голос. Я не узнал того, кто говорил. Есть у меня в связи с этим одно предположение, но пока весьма расплывчатое. Джо, расскажи мне о Баллу.— Что же тебе рассказать?— То, что ты о нем знаешь.— Знаю точно, что он скотина и что его место — за решеткой.— Так почему же он все еще на свободе?— Самые гнусные людишки, как правило, туда не попадают. Они всегда остаются чистыми. Никогда не удается найти свидетеля, а если нам даже повезет его отыскать, то он обычно заболевает амнезией. Или пропадает. И какие странные события при этом происходят! Ты когда-нибудь слышал историю о том, что Баллу разъезжал по городу с отрубленной головой?— Да, я знаю ее.— Интересно, что эту голову так и не обнаружили. Как, впрочем, и тело. Человек исчез, не оставив своего нового адреса, вот и все.— Как Баллу зарабатывает деньги?— Только не подумай, что он делает бабки на своем притоне. Он начал с того, что работал на итальянцев, — выколачивал деньги у их должников. Сам знаешь, что с виду он громила, к тому же всегда был крут. Эти ирландцы, поселившиеся в районе Адской кухни, из поколения в поколение продавали свои бицепсы. Уверен, Баллу был непревзойден в своем деле. Представь, ты занял денег у какого-нибудь мафиози и задержался на пару недель с возвращением долга. И вот, помахивая мясницким ножом, к тебе вваливается этот амбал в кровавом переднике. Что ты предпримешь? Разве тебе придет в голову попросить его заглянуть еще раз через неделю? Не сомневаюсь, ты сразу выложишь ему все наличные деньги, подчистую.— Ты говорил, Баллу сидел. За что?— Налет. Он был тогда совсем молод. Не думаю, что ему в то время перевалило за двадцать. Но это, по-моему, был его единственный прокол. Если хочешь, могу проверить.— Это не важно. И что же — он так и остался рэкетиром?Деркин откинулся на спинку кресла.— Не думаю, что Баллу до сих пор занимается вымогательством сам. Ему наверняка звонят и просят кое-кому переломать кости. Но, конечно, Баллу не хватается за обрезок трубы, чтобы броситься выполнять эту работу. Он просто посылает на дело кого-нибудь из своих ребят. Чем он еще занят? Думаю, существуют и другие кабаки, в которых он имеет долю. До меня доходят разные сплетни. Чему стоит верить, не всегда легко понять. Его имя то и дело всплывает, когда мы распутываем преступления: речь идет об угоне грузовиков, о вооруженных налетах. Ты помнишь, несколько лет назад пятеро вооруженных парней в масках нагрели Уэллса Фарго на три миллиона?— У них вроде был осведомитель?— Да, но он умер прежде, чем мы успели ему задать кое-какие вопросы. Как, впрочем, и его жена. А ты догадываешься, что произошло с подружкой, которую этот парень завел на стороне?— Тоже умерла?— Исчезла. Пропали еще несколько человек. Двоих позднее обнаружили в багажниках автомобилей на стоянке у аэропорта имени Д. Ф. Кеннеди. Стоит нам узнать, что такой-то причастен к делу Уэллса Фарго, стоит нам только подумать, как с ним связаться, тут же нам звонят и сообщают:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71