— Лифтом не пользуйтесь. Идите пешком. Шестой этаж, два коротких звонка и один длинный. Запомнили?
— Два коротких и один длинный.
— Правильно. Все готово, девочки вас ждут. Желаю приятно провести время.
Если в квартире 6-В никого нет, они могут битый час проторчать под дверью в полной уверенности, что я все сделал честно, а девчонки морочат им голову. Если кто-то откроет дверь, произойдет неприятная сцена, в результате которой моряки поймут, как их провели. Как бы то ни было, им придется топать на шестой этаж, а потом спускаться вниз, а я не собирался ждать их возвращения.
Моряки устремились внутрь, рассыпаясь в благодарностях, и загромыхали вверх по лестнице. Я вышел на улицу и быстрым шагом прошел три квартала. Из-за пачки купюр в ботинке я прихрамывал. Увидев проезжающее такси, я поднял руку и остановил машину.
Все оказалось невероятно просто. Слова и жесты находились сами собой, а моряки ни разу не пропустили своей реплики. Теперь, в такси, меня трясло. Но пока длилось действо, я был неподдельно спокоен.
Да и вообще смошенничать подобным образом проще простого. Пьяные простодушные моряки были легкой поживой, но, даже будь они старше и трезвей, это вряд ли бы что-то изменило. В первый раз на этом попадаются почти все.
Много лет назад я сам потерял так тридцать долларов. Теперь я вернул девяносто, шестьдесят долларов чистого выигрыша. Отпускай хлеб твой по водам...
Глава 7
Отель находился на Тридцать седьмой улице, между парком и Лексингтон-авеню. В номере 401, в ванной, висело зеркало, и в нем отражалось лицо, которое, без сомнения, очень походило на мое.
В то же время были некоторые отличия. Я сохранял сходство с собой, но потерял сходство со своим словесным портретом. Мои волосы, обычно темно-русые, теперь скорее напоминали цветом полинялую серую тряпку. Я испробовал все; наконец с помощью бритвы мне удалось сделать себе что-то вроде залысин. Всеми необходимыми принадлежностями я обзавелся в круглосуточной аптеке.
Лицо в зеркале было лицом, которое, наверное, будет у меня лет через десять — пятнадцать. Если, конечно, я столько проживу.
* * *
Я не думал, что смогу уснуть. Когда я закончил свою работу стилиста-любителя, город за окном зевал, нетерпеливо ожидая начало нового рабочего дня. Я рухнул на кровать, закрыл глаза и постарался привести в порядок мысли. Но едва я приступил к этому, меня сморил сон. Я проспал как убитый больше десяти часов.
Проснувшись, я снова посмотрел на себя в зеркало. Я оброс щетиной, и у меня вдруг мелькнула мысль отпустить бороду или усы. Идея эта показалась мне неудачной — мужчины с бородой или усами больше привлекают к себе внимание, люди тут же невольно пытаются представить себе, как этот человек выглядел бы без растительности на лице. А я хотел быть как можно незаметнее. Перед тем как снять комнату в гостинице, я купил на улице номер «Ньюс» и тщательно изучил снимок, который был помещен под заголовком УБИЙЦА ДЕВУШЕК СНОВА ПРИНИМАЕТСЯ ЗА СВОЕ! Это была одна из фотографий, сделанных в момент моего освобождения из тюрьмы (тогда заголовок звучал иначе: УБИЙЦА ПРОСТИТУТКИ СНОВА НА СВОБОДЕ), и лицо на ней мало походило на мое. А с седыми волосами, слегка сутулый, с медлительной, старившей меня походкой шансы остаться неузнанным увеличивались.
Я вышел из гостиницы и съел яичницу с сосисками в кафе за углом. В гостинице я заплатил за неделю вперед — что-то наврал им про то, что в авиакомпании перепутали и мой багаж по ошибке погрузили не на тот самолет. В кафе я заставил себя не торопясь выпить вторую чашку кофе, изо всех сил подавляя горячее желание поскорее укрыться в безопасном месте — в своем номере. В конце концов, гостиничный номер не может надолго гарантировать мне безопасность. И лучше из убежища превратить его в оперативный центр. Бессмысленно ждать, пока полиция поймает убийцу. Я сам должен найти его, и чем дольше я медлил, тем, определенно, труднее делалась моя задача.
Кто же это все-таки?
Тот, кто меня ненавидит. Тот, кто хочет от меня избавиться. Тот, кто сможет унаследовать мои деньги, получить мою работу или увести мою жену — как только ловко уберет меня со сцены.
Но ни жены, ни работы у меня не было и денег тоже было немного. У меня не было врагов. И друзей, которые могли быть тайными врагами. И не было женщины, которая хотела бы мне отомстить. Я ни для кого не представлял угрозы, ни для кого не служил препятствием, не был посвящен ни в чьи секреты, не был ничьим любовником. Меня фактически не существовало.
Несколько лет назад, конечно, все было иначе. Я был подающий надежды молодой профессор, с наполовину написанной книгой и уже кое-какой известностью в академических кругах. У меня была жена, друзья, я был личность. Но теперь...
И тут забрезжил свет. С минуту я сидел как оглушенный. Потом наконец встал, бросил несколько монет на пластмассовый столик, прошел со своим чеком к кассе. Расплатился, вышел. Полуденное солнце ударило в глаза. Не купить ли темные очки для завершения маскарада, мелькнула у меня мысль. Или они скорее привлекут ко мне внимание? Решение этого вопроса можно было отложить, а теперь мне предстояли другие, намного более важные дела.
Как же я не подумал об этом раньше? Невероятно. Хотя если разум человека самым замысловатым и хитроумным способом поставили в условия, когда он вынужден принять что-то как данность, впоследствии он далеко не сразу готов поставить этот факт под сомнение.
Я шел. Полицейский бросил беглый взгляд в мою сторону и тут же снова вернулся к своим обязанностям по регулировке движения. Под его взглядом мне стало неуютно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52