Так что медведь вернулся в шкаф. И остался там. Как выяснилось, избавиться от медведя на удивление сложно. Медведь – не коробка конфет или флакон одеколона. Он не мог подарить медведя кому попадя. Такой подарок можно делать только на определенной стадии отношений. А многие из его романов не доживали до, так сказать, медвежьей стадии. Однажды он едва не допустил серьезную ошибку. Он встречался с одной женщиной, отличающейся очень твердым характером. Звали ее Клаудиа, работала она в библиотеке одной фирмы с Уолл-стрит. Как-то вечером она начала ругать свое бывшего мужа: "Он не хотел, чтобы у него была жена. Он хотел иметь дочь, ребенка, и воспринимал меня только в этом качестве. Я удивляюсь, как это он не покупал мне барби и плюшевых медвежат". А он-то уже собрался подарить ей медведя! Слава Богу, она вовремя предупредила его. Он не любил, когда его подарки прямиком оправляли в контейнер для мусора. И тут же понял, что больше у него нет желания общаться с Клаудиа. Точной причины возникшей неприязни он назвать не мог, но как-то не хотелось знаться с женщиной, которой он не мог подарить медведя.
А потом он увидел смешные карикатуры в магазине на Гудзон-стрит, где продавали охотничье снаряжение, с подписями: "СЛУЧАЕТСЯ, ТЫ ДОБИРАЕШСЯ ДО МЕДВЕДЯ" И "БЫВАЕТ, МЕДВЕДЬ ДОБИРАЕТСЯ ДО ТЕБЯ". Он истолковал их по-своему: рано или поздно, ты будешь спать с медведем.
Наконец, это произошло, в обычный, ничем не запоминающийся день. Он писал рецензию на биографию (Синди Гринстрит: нерассказанная история) и никак не мог добиться желаемого результата. Пообедал он один в греческом ресторане, взял напрокат видеокассету с «Касабланкой», посмотрел фильм со стаканом вина в руке, произнося знакомые фразы вместе с актерами. Вино и фильм закончились одновременно. Он разделся и лег спать в постель. Полежал, дожидаясь прихода сна, но пришла мысль о том, что он, с какой стороны не посмотри, самый одинокий и несчастный из всех его знакомых. Он сел, изумляясь на самого себя. Мысль эта абсолютно не соответствовала действительности. Ему нравилась жизнь, которую он вел, у него был широкий круг общения, он мог назвать многих, куда более одиноких и несчастных, чем он. Винные мысли, подумал он. In vino stupiditas. Он отбросил от себя эту мысль, но сон по-прежнему не приходил. Он ворочался и ворочался, пока шестое чувство не направило его к шкафу. Там уже несколько месяцев терпеливо сидел медведь.
– Привет. Придется вспомнить детство. Тоже не можешь спать, дружище?
Он отнес медведя в кровать. Поначалу чувствовал себя круглым дураком, но с медведем ему стало куда уютнее. А в том, что приносит уют, не может быть ничего дурацкого. Закрыв глаза, он увидел Богарта, хлопающего по спине Клода Райнса.
– С этого момента может начаться большая дружба, – воскликнул Богарт. Пол заснул, не дождавшись продолжения. С той поры каждую ночь, хотя случались и исключения, он спал с медведем. Без медведя он спал плохо. Пару раз оставался на ночь у женщин, но понял, что толку от этого не будет. Одной пришлось объяснять (матери-одиночки с Девятой улицы), что все в особенности его психологии: он не может спать, когда рядом с ним лежит другой человек.
– Да это невроз, Пол, – уверенно заявила женщина.
– Я знаю, – кивнул он. – И пытаюсь избавиться от него с помощью психоаналитика.
Он солгал. К психоаналитикам он не обращался. Была у него мысль поговорить насчет медведя с давним добрым другом, практикующим психоаналитиком, но он решил, что это лишнее. Ситуация напоминала известный анекдот, когда пациент жалуется врачу: "Доктор, мне больно, когда я это делаю!" А доктор вполне резонно отвечает: "Так не делайте!"
Если без медведя он спать не мог, значит, нечего залезать без него в кровать. С год тому назад он поехал в Олбани на симпозиум, посвященный творчеству Орсона Уэллса. Поселили его в отделе «Рамада», и после первой бессонной ночи он всерьез подумывал о том, чтобы пойти в магазин и купить другого медведя. Разумеется, не пошел, но вторую ночь пожалел об этом. К счастью, третьей ночи не последовало. Как только программа симпозиума завершилась, он взглянул на чек, чтобы убедиться, что гонорар выплачен полностью, схватил чемодан, сел в поезд и укатил в Нью-Йорк, где проспал двенадцать часов с медведем в обнимку. А несколько месяцев спустя, собираясь на фестиваль в Пало-Альто, он засунул медведя в дорожную сумку. И каждое утро прятал там, опасаясь, что его найдут горничные, зато ночью спал в свое удовольствие. На утро после ночи с Катрин он поднялся, застелил кровать, убрал медведя в шкаф. Медведь сидел на полке, ни на что не жалуясь. Он снова закрыл дверь. Это не очередной фильм Стивена Кинга, сказал он себе, когда в медведя вселяется чья-то душа и требует, чтобы его вытащили из шкафа. Он мог представить себе такой фильм, мог сесть за стол и написать сценарий. Медведю не нравиться увлечение Пола, он ревнует к женщинам, которые входят в жизнь Пола, и он находит медвежий способ разделаться с ними. К примеру, душит их в своих объятиях. А в конце Пола сажают в тюрьму за убийства. С радостной перспективой провести за решеткой все отпущенные ему дни, которые будут перемежаться с бессонными ночами. А детектив, расследовавший убийства, или даже прокурор, возьмет медведя и бросит его в шкаф, чтобы однажды, непонятно по какой причине, достать его оттуда и взять с собой в постель. Последним кадром стал бы крупный план морды плюшевого медведя, безусловно улыбающейся. Пол постарался побыстрее забыть об этих фантазиях. Ни он, ни его медведь, слава Богу, не жили в мирах Стивена Кинга. В медведе не было ничего живого.
1 2 3 4 5 6