И все же мы должны быть признательны этой письменной традиции, запечатлевшей историю Киева и Новгорода и вместе с тем оставившей место для драгоценных, поистине золотых строк о Дунайском периоде истории славян, об Иллирии, о приходе славян на Дунай из других земель, на которых они обосновались после мифического потопа.
Указания летописцев и историков — авторов «Степенной книги» не могли не привлекать внимания. Затруднительно даже перечислить здесь те работы, в которых дается оценка этим указаниям. Но толкуются они часто так свободно, что летописцу приписывается желание отметить таким образом движение славян на Дунай с севера, то есть в прямо противоположном направлении. В этом же ключе разбирается вопрос о двойных именах некоторых племен, например, друговитов на Дунае и дряговичей на Припяти.
Историков порой не смущает явно дунайское происхождение многих находок на берегах Днепра. Это прежде всего многочисленные фибулы — застежки для плащей (этот вид одежды для восточных славян не был свойствен). Особенно это касается так называемых пальчатых фибул (отдаленно напоминающих своей формой раскрытую ладонь). Затем можно было бы обратить внимание на поясные наборы того же происхождения, украшения, серебряные вещи. Объяснить появление всего этого только торговыми связями не представляется возможным. И в то же время находок пока недостаточно, чтобы окончательно утвердиться в их дунайских истоках и, соответственно, в дунайской прародине славян.
В этом положении было бы неплохо получить другие данные, которые помогли бы решить вопрос. И они могут быть получены, если обратиться к югу от Дуная. Ведь в летописи сказано, что и Дунай не был родиной славянских племен, что и на Дунай они пришли спустя много времени после того, как выделились из окружающего этноса.
Но где же в таком случае нужно искать прародину славян?
Да и поможет ли такой подход справиться хотя бы с дунайской дилеммой? Казалось бы, одна неясность при этом дополняется другой — и выигрыша от этого нет и не предвидится. Но это не так. Из последующего читатель (и, надеюсь, историк) увидит, как помогает такой подход наладить связь времен. Эта связь была разорвана не намеренно, а из благих побуждений дать славянам «вечную» или почти вечную родину в лесах и болотах Припяти, верхнего и среднего Поднепровья, предгорий (обязательно северных и восточных!) Карпат.
Но попробуем все же поверить «Повести временных лет», довериться не только Нестору-летописцу, но и, возможно, его соавторам, писавшим, надо полагать, с чувством ответственности и исполненного долга.
ДОРОГА ЮГ — СЕВЕР
Во II — IV веках нашей эры в Поднепровье произошли удивительные перемены. Сложилась по существу новая система хозяйства, резко возросла плотность населения. Археологи находят свидетельства этих перемен на территории всей так называемой Черняховской культуры (названной по имени села Черняхов, где найден первый памятник).
Область Черняховской культуры на севере доходит до Припяти, на востоке — до Северного Донца, на юге — до Дуная, на западе — до хребтов Южных Карпат в центральной части современной Румынии. Памятники этой культуры находят в непосредственной близости от античных городов Северного Причерноморья. Эта огромная территория во II веке нашей эры оказалась вдруг вовлеченной в стремительный процесс развития. Все менялось буквально на глазах. Этот скачок по своей значимости и достижениям равен предыдущему тысячелетию, если не более того. За сто лет появились ямы-зернохранилища, ротационные жернова и мукомольни, гончарные мастерские и горны. Заметно совершеннее стала выплавка металлов.
В двадцатых годах эту культуру назвали культурой римских влияний. Ведь зарождение ее совпадает по времени с захватом римлянами обширных областей к северу от Дуная, где была образована провинция Дакия. Некоторые историки делают упор на римское влияние на основе многочисленных находок: римских монет, стеклянных кубков, даже золотых медальонов римского императора Траяна (53 — 117 г. н. э.), завоевавшего Дакию (однако медальоны найдены на славянской территории, на Волыни).
И такое влияние отрицать трудно. Римские завоевания не прошли бесследно. Но трудно заподозрить римскую администрацию в стремлении оказать позитивное влияние. Торговля же была затруднена тем, что провинцию Дакию от славянских территорий отделяли Карпаты.
Карпаты были неудобной зоной торговли, и торговые пути даже при наличии развитого товарного хозяйства у славян должны были бы проходить по горным перевалам, мрачным долинам, по крутым откосам и берегам быстрых шумных рек, ввиду древневулканических образований и ландшафтов, по тропам, которые сильно увлажняются летом и покрываются льдом и снегом большую часть года. Вряд ли развитая торговля могла осуществляться через Карпатский узел. Но почему же тогда на Волыни находят медальоны римских императоров, золотые монеты римской чеканки, клады с вещами римского происхождения?
Влияние Рима налицо. Но каков конкретно механизм этого влияния?
Ответить на этот вопрос можно, сопоставив последовательность главнейших событий на Волыни. Первое событие: появление здесь дорогой серебряной и стеклянной утвари и огромного количества римских монет. Второе событие: начало интенсивного развития региона, то есть, по существу, формирование Черняховской культуры. Первое событие отмечено уже в первом веке. Второе событие относится в своей развитой форме к веку второму. Появление римских монет предшествует формированию товарного сельского хозяйства во всем интересующем нас регионе Черняховской культуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22