Подержите за плечи, - хлопотал военный фельдшер.
- Так. Так.
- Алло! Алло! Они говорят, что третий транспортер провалился в
трещину.
Раздался нечеловеческий хрип.
- Тихо, тихо, - приговаривал фельдшер. - Сейчас, сейчас, потерпите.
Он обернулся, рванул с рук пластиковые перчатки.
- Его надо в госпиталь. Я уже говорил: срочно в госпиталь. Осколок
торчит, но я не могу его вынуть. Нужна операция, полная анестезия,
переливание крови.
- Зачем вы доставили его сюда? - тихо спросил Спринглторп.
- Не так уж он и ранен, - резко ответил Куотерлайф. - Только что
выражался вполне связно. Мог бы сгоряча и вам сказать кое-что интересное.
- Вы, - не выбирая, сказал Спринглторп одному из военных. - Я вам
приказываю: немедленно доставьте раненого в госпиталь. На моей машине,
если других нет.
- Миндальничаете, капитан.
- Ангус, спокойнее. Мне только что сообщили: два транспортера пришли
на третий эвакодром. Задерживают эвакуацию. Требуют заложника. Я разрешил
им лететь. Мы дадим им заложника.
- Прекрасно! Уж не меня ли пошлете?
- Нет. Пойдет Мартин Кэйрд. Правда, Мартин?
Куотерлайф резко обернулся к Кэйрду. Тот медленно поднялся с кресла.
Ростом он был выше Ангуса.
- Вы правы, Спринглторп. Спасибо. Я пойду, и все кончится миром. Не
думайте больше об этом деле. Сам справлюсь.
- Исторический момент! - с издевкой сказал Куотерлайф.
- Ангус! Ангус! Полубезумцы против полубезумцев в сумасшедшем даме.
Фарс! Неужели вы не понимаете? Вы! Зачем нужно делать из этого трагедию?
Пусть Мартин едет. Да придите же в себя! Молчание было недолгим.
- Ладно, - сквозь зубы сказал Куотерлайф. - Будь по-вашему. Берите
транспортер в парке. Там еще осталось два.
Кэйрд молча протянул Куотерлайфу свою ладонь-лопату. Тот, помедлив,
стащил перчатку и подал Кэйрду руку.
- Алло! Третий эвакодром? Заложником будет Мартин Кэйрд-старший. Он
выезжает. Прошу вас, ведите переговоры очень спокойно. Никакого
раздражения.
Кэйрд вышел. Куотерлайф швырнул перчатки на стол, сел было, но тут же
вскочил и заходил по комнате.
- Ангус, так нельзя, - начал Спринглторп. - Решимость решимостью, я
не спорю, это хорошо. Но пойми, иногда она слишком далеко заводит.
- Давайте лучше не будем об этом, капитан. На нашем прекраснодушии,
вы меня извините, можно заехать гораздо дальше. Так ведь тоже нельзя!
Черт! Надо же, как прошляпили!
- Ничего худого не случилось, Ангус. Хотя и могло. Я уверен, что в
лаборатории все кончится благополучно.
- Да я не об этом! Через неделю Левкович начнет кидать свои бомбы.
Предположим, все пойдет как задумано. Что это означает? А то, что через
полгода, ну, через год все успокоится. Понимаете, капитан? Здесь начнется
жизнь, новая жизнь! Какая жизнь? Вот что мы прошляпили! А фюрер об этом
подумал! Дрянь он последняя, сами видите! Но подумал. Вперед нас,
благородных, умных, честных - называйте, как хотите! - а по сути, так
слепых котят!
- Ангус, постойте! Вы что, всерьез считаете нас с вами благородными,
умными и так далее?
- Давайте без самоуничижения. Не надо. Дело таково. Нам эти качества
припишут, не сомневайтесь. Вы и сами только что к этому руку приложили. А
так это или не так, не имеет никакого значения.
- Не знаю, Ангус, и знать не хочу. Я смотрю на это иначе. Просто я, и
вы, и все мы попали в беду. Рухнул дом. Из-под обломков надо выбираться.
Мы пытаемся выбраться. Вот и все.
- В том-то и дело, что не все. Не все! Надо построить новый дом. Вот
что нам предстоит. Хватит ли у нас на это пороху? Вот о чем пора
задуматься.
- Рано, Ангус, рано. Вы говорите о политике, я никогда в ней ничего
не понимал, но знаю: сейчас не до нее. - Слепое мещанское чистоплюйство!
Вы извините меня, но это так. Всегда до нее! Всю жизнь кто-то на вашем
хребте гнул политику в выворачивал как хотел, а вам все было не до нее! Вы
понимаете, что произошло? Страна подошла вплотную к социальному
перевороту. В нашей власти сейчас повернуть ее на новый путь, и нам не
простится, если мы эту возможность упустим. Я говорю вам открыто: ни я, ни
ребята Дэда Борроумли - они сегодня много сделали, не забывайте о них! -
мы вернуться назад не позволим.
- Вы говорите так, словно объявляете мне войну.
- Капитан, если нам придется это сделать, мы сделаем. Это будет очень
трудно. Ваш авторитет громаден. Больше его, пожалуй, только ваша
удивительная наивность. И умопомрачительная везучесть. Я не знаю, что
отдал бы, чтобы твердо знать, что вы на нашей стороне. Но вы не на нашей
стороне, вы сами по себе. Не хочу, не желаю сражаться с вами. Но если
понадобится, буду. Буду. У меня нет другого выхода.
- Как странно, Ангус. Вы только что поставили на карту все, чем
располагали, чтобы я остался на своем месте. И тут же чуть ли не умоляете
меня убраться подобру-поздорову, чтобы я рам не мешал.
- Да нет же! Нет же! Дело не лично в вас и не во мне. Надо строить
дом. Я хочу, чтобы мы строили. Начинать надо сегодня. А кто не начнет, тот
станет врагом. Не мне - делу. Огромному и достойному.
- Извините, Ангус, но, по-моему, вы излишне драматизируете. Как-то
это все театрально. У меня какое-то неприятное чувство, словно всем нужно,
чтобы я был достопочтенной говорящей куклой в чьих-то руках. Хватит! Не
буду. Не буду, слышите! Все эти ваши "нынче одно, а завтра по-другому" -
чушь! Надо просто честно работать, и все образуется само. Не слишком ли вы
поверили в какую-то идеальную схему? Берегитесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38