Парочку лишних килог-
раммов скинуть, - он встал, примерился к рюкзаку.
- Форма у вас ладная. В городе брали?
Петров провел рукой по мешковато сидящей, немного запы-
лившейся гимнастерке. На два размера больше. Как и задумано.
- Точно. Старые запасы распродавали, я и ухватил. Хло-
пок, немаркая, цена подходящая.
- Я своему тоже взять хотела, у нас записывались, а он
отказался. Смешная, говорит. А чего смешного? - она оглядела
Петрова, и тот осмотрелся сам. Гимнастерка, ремень, галифе,
сапоги. Фуражка со звездочкой. Эхо минувшей войны, реализация
невостребованных товаров по социально доступным ценам. Дележ
наследства империи.
- Ничего смешного, - пришел к выводу и Петров. - Форма
офицерская, пошив сорок восьмого года, проветрил - и носи на
здоровье. Практично и удобно.
- В сапогах не тяжко ходить?
- Отличная вещь - сапоги, не кроссовки сопливые. Опять
же офицерские, легкие, - он притопнул ногой. - Я формы три
комплекта взял, две летние и одну зимнюю, полушерстяную, ши-
нель и две пары сапог. Хотел больше, да не дали.
Рюкзак пал на спину рысью, мягко. Сиди-сиди, покатаю
захребетника.
- Хутор Ветряк на север? - компас откинутой крышечкой
пустил зайчика в другое, затворенное окно и высветил кусок
гнутой блестящей трубы. Спинка кровати с никелированными ша-
рами.
- Мимо конторы пройдете, там тропочка есть, прямо-прямо
до хутора доведет, - не провожая, хозяйка нырнула в дом.
Петров накинул крючок. Паркетины шершавые, занозистые.
Контора - кирпичный одноэтажный домик крашеный зеленой
краской, полопавшейся и свисавшей лохмотьями. Золушка после
полуночи. А иного времени у нее и не было.
Небольшая железная мачта, оборванный тросик спутанным
клубком валялся в стороне.
Табличка у мачты: "Наши маяки" и рамка, в которую помес-
тилась бы фотография девять на двенадцать, но никто не потру-
дился ее вставить. Перевелись маяки. Вымерли. Как без них в
бурном море?
Петров потрогал колесики блока. Приржавели намертво.
Дорога привела к самому крылечку конторы.
Окна тоже - нараспашку, и та же марля вместо занавесок.
Изнутри - редкие удары пишущей машинки.
Петров отвел краешек марли.
В профиль к нему за столом над клавиатурой огромной
"Листвицы" колдовала тучная блондинка, давно, впрочем, не
крашенная, а глубже, у стены, писала в толстую книгу другая,
близняшка первой - одинаковые формы, одинаковое платье, толь-
ко волосы подлиннее. Остальные столы пустые.
Сидевшая за машинкой, наконец, заметила его:
- Гражданин, вам кого?
- Мне? Почтовый ящик, письмецо опустить.
- Ящик сбоку на стене. Почта у нас по четвергам бывает,
раз в неделю, раньше не вынут.
- Четверг - хорошо, завтра.
- Ой, правда. Как быстро время летит, Зина!
Близняшка оторвалась от писания:
- Вы к нам по делу?
- Не в окошко бы говорил, кабы по делу, - рассудительно
заметила машинистка.
- Мимоходом я, - подтвердил Петров. - Путешествую по
кондовой России. А чего это вас, девчата, всего две?
- Заведующая на совещании в районе, Клавка в декретном,
Нинка тоже, а Мария Ефимовна в больнице на операции, - маши-
нистка подула на указательные пальчики. - Устала.
- Вы, значит, для удовольствия сюда забрели, - Зина ка-
залась суше, строже машинистки.
- И сюда, и дальше пойду.
- Отпускник, наверное?
- Так точно.
- А мы на работе, между прочим.
- Намек понял, исчезаю. Скажите, на хутор Ветряк по этой
тропинке идти?
- Правильно, - Зина внимательнее всмотрелась в Петрова.
- Вы бабы Ани сын или внук будете? - машинистка общалась
с Петровым охотнее товарки. Ясненько, пальчики свободные, а у
Зины на безымянном обручальное колечко. Да не колечко - коль-
цо, граммов десять, бочоночек на треть фаланги.
- Нет, просто ориентир. Я в Курносовку пробираюсь.
- Жаль, - огорчилась машинистка. - Она ждет-ждет, когда
за ней родные приедут. Тяжело ей.
- Нет, - повторил Петров и, опустив занавесь, двинул
вдоль стены. За обнаженным из-под штукатурки углом и правда
прикреплен был почтовый ящик, синий, с красивым, хотя и об-
лезшим немного гербом. Рядом - плакатик. На грубой желтой бу-
маге. " Обезвредить преступников". Он вчитался. Разыскиваются
бежавшие из тюрьмы, три человека, описание, приметы... Обо
всех подозрительных немедленно сообщить в ближайшее отделе-
ние... За информацию, ведущую к поимке - вознаграждение. Фо-
тографий нет.
Петров достал из кармана гимнастерки сложенный пополам
конверт, перегнул, расправляя, и опустил в щель. Письмо упа-
ло, слышно ударясь о дно. Одно.
Каламбур не веселил.
Деревня Глушицы. По данным переписи, бестолковым и пу-
танным, где человек считался дважды, и как житель деревни, и
как колхозник колхоза "Победа", деревня насчитывала семьдесят
шесть человек обоего пола. Да когда она была, перепись. С той
поры не уполовинилось бы население. Разве что Нинка да Клаша
- надежа наша.
На хутор Ветряк вела не тропа - аллея. Старые ветлы,
растущие уже книзу, стволы толстые, узловатые, с огромными
дуплами, часто и обломленные, торчали к небу иззубренными
стволами разорвавшихся гаубиц. Тропка бежала по левому краю
аллеи, а правый порос терновником, разросшимся до середины
просвета. Петров набрал пригоршню ягод и ел - по одной на
каждый десяток шагов, потом - полусотню, а после и всю сотню.
Ягоды, покрытые сизой патиной, вязали рот. Молчание - золото.
Уродился терн, однако.
Солнце поднялось выше и, хотя деревья прикрывали тропу
коротенькой тенью, стало жарко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14