.. Итак, с Ялтой полная ясность. Антону трудно было смириться, вот
и заврался парень. Может, хвастался перед своими приятелями когда-нибудь
раньше, и теперь стыдно было говорить правду. Смешной он. Несчастный.
Иногда такая жалость к нему охватывает, особенно вечерами - хоть сиди
возле детской кровати и на Луну вой. Правда, у Х. прекрасный сон, без
нервов... Ладно, пусть эти две недели пройдут в Токсово, а дальше видно
будет. Следующие две недели отпуска полагаются в августе, через месяц,
есть время решить финансовую проблему.
Итак, никто не знает, где они. Даже возлюбленная продавщица. Не
сообщил ей Х., куда собирается в отпуск, не хотел, чтобы она наезжала к
нему в гости - а она наверняка бы так поступала, - собирался отдохнуть от
всех, в том числе от этой женщины. Кроме того, давно пора было обдумать их
отношения, в деталях представить их дальнейшую жизнь. Здесь, в спокойной
одинокой глуши, решения принимаются легко и безболезненно, как бы сами
собой.
Господи, о чем он думает? Особо опасный преступник...
Вот и калитка. Выложенная плитами тропинка, неприветливый сумрачный
огород. В доме у хозяев горит свет - старички не спят еще, - и во времянке
тоже... Антон шалит, - мгновенно вскипает отец. До сих пор не спит,
озорничает. И так мозги набекрень, а он, видите ли, озорничает! - кипит
отец, врываясь в наполненную электричеством комнатушку.
Сына во времянке нет. Шкаф, стол и сумки выпотрошены, вещи раскиданы,
есть только свет и тоскливое ощущение разгромленности. Заднее окно
почему-то приоткрыто... Х. берется рукой за косяк. Кто-то большой и
страшный трогает его сердце - большими липкими пальцами, - где ребенок?
Выдираясь из вязкой пелены паучьих прикосновений, Х. бежит к дому хозяев,
ему кажется, что бежит, он уверен, что бежит... У стариков? Телевизор
смотрит? "Антон!" - зовет отец, одиноко и трагически, срывающимся
петушиным звуком.
Он рвет дверь на себя, вбегает в прихожую и тут же падает,
споткнувшись обо что-то, предательски лежащее на полу.
Кухня и прихожая - одно помещение. В доме слишком мало места, чтобы
можно было позволить себе иметь отдельно и кухню, и прихожую. На газовой
плите, работающей от баллона со сжиженным пропаном, горит газ. Плита стоит
на столике - на том самом, в который Х. ударил лбом. Хорошо, что лбом, а
не глазом, - понимает он позже, много позже. Дед скорчился у порога,
именно это неожиданное препятствие и попалось человеку под ноги. То, что
труп был когда-то дедом-хозяином, видно только по одежде, никак не по
лицу. На лицо попросту невозможно смотреть, его нет, вместо лица - что-то
красное, пузырящееся, оскаленное. И к тому же нож. Длинный, хозяйственный.
Торчит из шеи - сзади. "Антон!" - рыдает Х., поднимаясь, не чувствуя боли,
ничего не чувствуя. И торопится куда-то, торопится. "Ан-то-он!" Тело бабки
обнаруживается рядом, в соседней комнате, сразу возле входа в прихожую.
Строго говоря, бабка и там и здесь одновременно, лежит на пороге - тело в
комнате, зато голова уже в прихожей, почти под умывальником. Больше Х.
ничего не помнит из увиденного. Потому что отчетливо слышит глухое
далекое: "Папа!.." Он мечется, рыдая. "Папа, ну где ты!" - жалобно зовет
сын, откуда-то извне дома, из огорода, впрочем, Х. и так уже на воздухе,
под черным небом, бежит, спотыкаясь о грядки, и наконец замирает.
Сын стоит возле времянки - одетый в пижаму, выпачканный в земле,
дрожащий...
И человек вдруг спокоен. Толчок - и все кончилось. Как мало человеку
нужно было, чтобы вернулась реальность, временно покинувшая измученные
жизнью мозги. Только сердце колотится, да алые кляксы в глазах стоят.
Переполненный счастьем, человек командует:
- Домой, быстро!
Как мало нужно, чтобы вновь стать мужчиной.
- А что там? - вибрирует голос мальчика.
- Там? - спрашивает отец. - Там все нормально. Одевайся, не задавай
глупых вопросов.
В спешке хватаются какие-то вещи, пихаются в огромную дорожную сумку,
предназначенную специально для таких вот поездок. Сборы не отнимают много
времени, хотя, им и мешают суетящиеся в помещении голоса. Мужской и
детский. "Что здесь произошло?"
Очевидно, просто повезло. Антон вовремя проснулся, услышал, как
кричат хозяева дачи, испугался, вылез в окно и спрятался под скамейкой.
Мужики его не заметили, не нашли. Мужики в красивых таких кроссовках -
ничего кроме обуви мальчик не разглядел. Ругались, разными плохими
словами. А потом побежали на железнодорожную станцию, решили, что отец и
сын успели удрать. Мальчик очень четко слышал их разговоры, мужики были
громкими, ничего не боялись. Зато мальчик боялся, никак не мог вылезти
из-под скамейки, даже когда папа вернулся, потому что думал - это не папа,
а еще думал, что мужики спрятались и ждут... "Вот, значит, как?.. - шепчет
Х., шально озираясь по комнате. - Все правильно, ты у меня герой..."
Действительно ли он спокоен? Холод в голове и тяжесть в руках. Теперь
его будут подозревать в убийстве несчастных стариков, которое произошло
сразу после объявления о розыске опасного преступника Х., а ему останется
только невразумительно бормотать о "мужиках в кроссовках" и правдиво бить
себя в грудь. Надо бежать. Но куда убежишь, если на железнодорожной
станции караулит неизвестно кто, неизвестно за что! Причем, гости могут
вернуться, чтобы снова проверить дачу - в любой момент!
Наверное, он что-то говорил вслух, поскольку Антон испуганно сообщает
ему в ответ:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4