.. Нет, без
мужского разговора с ней уезжать невозможно. Иначе не командировка
получится, а тихое помешательство. Но если Милка ничего не знает, то
непонятно, на кого и думать. Не на супругу же, в самом деле! Заявлять
придется, писать бумажки, мямлить в кабинетах...
Вот, значит, где она занимается, культуристочка юная. За целый год
любящий папаша не удосужился заглянуть сюда, поглазеть, как ребенок
качается. Ведь можно было устроиться ей в настоящее место, при Управлении
хотя бы - нет, уперлась, что твой генерал. Нашла себе подземелье!
"Молодежный атлетический клуб", тьфу, нищета, позорище... А подросточки
здесь ничего, судя по первой встрече. Имеется в виду, конечно, женский
пол. Прямо руки чешутся - не бабы, а настоящие мужики, мечта простого
майора. И не надо, не надо про мораль! Жена у нас тоже в любимых,
успокойтесь. Как конура для пса. Попробуй, перестань любить эту дуру, так
она сразу генералу бумагу накатает. Падла... Впрочем, к этим деткам прежде
чем подойти, разминку требуется сделать, пробежечку километров на десять.
Тоже, понимаешь, цветы жизни. Шутишь с ними, тратишься, с хамками
переразвитыми. Думают, накачали себе ножищи, и можно пинать каждого
встречного. Молодежный стиль. Погонять бы их часок-другой в настоящем
режиме, живо бы спесь сошла.
Ребята из статистического отдела говорят, что в этом году бабье
совсем озверело, компьютеры трещат от сводок. Все закономерно: сегодня для
мелкого самоутверждения ты нахамила шикарному мужчине, а завтра ты убьешь
человека. Что происходит? Ну, жизнь поганая, это понятно, так ведь всегда
была поганая. Раньше - вообще домострой. Бунтует слабый пол, бунтует. Одна
Милита и осталась из нормальных - без вывертов детка.

ДЕЙСТВИЕ:
Имела место приклеенная бумажка: "СТАРШИЙ ТРЕНЕР". Старший, очевидно,
и единственный, - ухмыльнулся гость. Детей жалко, - продолжил он
несвоевременные мысли. Денег нет, специалистов нет. Бедность, вечная наша
бедность. Между прочим, вот вам главная причина остервенения российского
бабья - это коммунистическая бедность лучших мужиков... Культурно тюкнул в
дверь могучим кулаком и, не теряя времени, разрешил себе войти. Было
темно. Он пошарил по стене, налево, направо, и включил свет. Никого.
Помещение без окон - тот же сплошной бетон, что в коридоре. Шкаф, стол,
стул, телефонный аппарат на столе. В стене вместо окна - амбразура,
закрытая стальной створкой. Гость огляделся, неодобрительно морщась:
откровенно говоря, было странно.
- Прямо камера, - сказал он. - А?
И отступил назад, прибавив нечто сквозь зубы. Взмахнул рукой: дверь
оглушительно вернулась в исходное положение. Затем пошел, собранно
раздвигая грудью пространство коридора - туда, где чуть слышно звенели
юные голоса и лязгало страдающее железо.

ИЗ ВНЕШНЕГО ФОНА:
- Ненавижу таких. У него прямо на роже нарисовано, что он всех
сильнее. Надо было "старуху" остановить, пусть бы сама с ним разбиралась.
Плохо быть дурами, ха!
- "Старуха", кажется, в релаксационную пошла.
- Блин! Ладно, скажем ей, когда выйдет. По-моему, он не наврал, что
майор, явный мент, на роже нарисовано.
- А учитель, кстати, в тестовой комнате должен сидеть. Сегодня он
кого-то из общей к нам переводит.
- Ха, повеселятся школята! Я помню тоже когда тест проходила,
психанула, как дура. Родичи потом прицепились: "что с тобой" да "что с
тобой", так я им, сволочам, исписала матюгами обои в прохожей, фломастер
угробила. На всю жизнь запомнят, идиоты, что со мной.
- Круто!
- Ну! А про тест "старуха" тут еще историю рассказывала, ты не
слыхала? Это до нас с тобой было. Одна дура нажаловалась своему сопливому
дружку, а он, само собой, на следующий день припорхал заступаться. Ну,
бабы вырубили его, чтобы не лез не в свое дело, дуру из клуба под зад
пинком, и больше она никому не жаловалась, потому как "старуха" пареньку
шепнула, что на следующем свидании кастрирует его, чтобы зря не мучился...
- Да погодь ты! Я вот все думаю: как же этот пижон, ну мент этот, как
же он поперся учителя искать, если учитель в тестовой?
- Блин, точно! Слушай, плохо быть дурами...

8. УЛИЦА
ДЕЙСТВИЕ:
- Ты не замерз? - спросила она. В ее голосе было много вежливой
заботы - впрочем, ничего больше. Он скользнул взглядом по ее голым ногам,
по беспечно открытой шее и мотнул головой. В смысле: "Нет". Из верхней
одежды на нем был пиджак и брюки, на ней - только футболка и шорты.
- А ты? - он спохватился и стал неловко стаскивать пиджак. Который
немедленно оказался натянут обратно ему на плечи. Образовалась секундная
близость, и он сжался, затаил дыхание. Руки у новой знакомой были
крепкими, резкими, хозяйскими. И горячими. И под футболкой у нее было
горячо, очень горячо - не по сезону.
- Сиди, - сказала она, ухмыльнувшись. - Лучше застегнись, а то в
самом деле замерзнешь.
Осенний ветер обдавал холодным дыханием. Уже давно стемнело. Да,
можно было бы точно окоченеть на этой паршивой скамейке, если бы не
соседство такой девочки. Если бы не разговоры с ней. Если бы не занятие,
которое она предложила.
- Милита! - позвал он. - Как ты думаешь, сколько придется ждать?
- Не бойся, отпущу не позже двенадцати.
- Завтра коллоквиум по материаловедению, - зачем-то сообщил он.
- Кол в зад вставят, - сразу последовало предположение. Это была
шутка.
1 2 3 4