- Проклятье... Граница - то, что не выпускает Братства с Плато. Ты
мог пощупать ее рукой, если подошел достаточно близко... по твоему отклику
я понял, что так оно и было.
- Ах, так граница еще и не выпускает? Так я - в ловушке?!
- До тех пор, пока какой-нибудь безумец не приблизится к плато
настолько, что ты сможешь совершить харсунг.
Как же, как же, подумал Олег. Однако в ответе Хольта было кое-что
поважнее.
- Ты сказал - Братства? Так значит, их много на этом плато?
- Около трех сотен.
- Ого! - Олег прикинул, сколько людей превратилось в прах, чтобы
напитать этот выводок демонов. - И как же вы относитесь друг к другу?
- Бессмертным нет дела до других бессмертных. Нас слишком много и в
одном теле. Когда-то Братства были молоды и бедны душами; тогда они
воевали и охотились вместе, и люди в ужасе бежали из Велбемона.
То есть Троухора, перевел Олег. Бежали, однако не убежали?
- Почему же за сотни лет Братства не поглотили всех?
Впервые Хольт задумался над ответом. Олег ждал, разглядывая его в
подлинном обличье. Неподвижно стоявшему перед ним человеку в синей мантии
было на вид лет сорок. Именно в этом возрасте, припомнил Олег, троухорцы
приходят в Храм, чтобы пройти испытание на право служения Сиянию; именно
тогда Хольт в последний раз видел свое настоящее тело.
Сейчас ему лет сто, прикинул Олег потребную для звания смирителя
выслугу лет. И он мог жить еще многие десятилетия, если бы не встреча с
Олегом... впрочем, сам Хольт ни о чем не жалел.
- Я слишком молод, - заговорил тот, - чтобы знать это наверняка.
Многие сотни лет плато Духов обнесено Границей, и мало кто смеет
разгуливать около него. У Братств плохая репутация в Велбемоне. Люди
слишком привязаны к свои телам, и даже Сияние бессильно освободить их от
этого пережитка... - Ага, сообразил Олег; так вот почему смирители так
легко переметнулись в Братство! - В детстве я слышал легенды о древних
сражениях между людьми и Братствами; тогда и Братства, и люди были
другими. Лишь редкими ночами Братства пополнялись новыми душами...
Бесчисленны были люди, и не было от них спасения; скалы Герна до сих пор
хранят на себе потеки оплавившегося камня - следы великой битвы,
погубившей сто сорок Братств и больше сорока тысяч людей. Древность, время
жестокости и безмыслия... - Хольт печально вздохнул. - Оставшиеся Братства
отступили на неприступное плато и сотни лет скрывались в безлюдных скалах;
когда осмелевшие крестьяне начали подбираться к склонам плато, путь им
преградила Граница. Многие люди верят, что это - материализовавшийся страх
Братств перед ненавистью человека...
- Так этот барьер появился недавно?! - воскликнул Олег. - Сколько лет
назад?
- Я услышал о Границе еще мальчиком, но тогда это была новость. C тех
пор прошло больше ста лет. Я ответил на твои вопросы?
- Ну... - Олег развел руками. Он узнал слишком много - и все же
слишком мало.
- Тогда ответь и ты на мои!
Олег машинально кивнул, признав желание Хольта справедливым.
- Каково твое имя, чужеземец? Я слышал от братьев, что ты - первый
человек, отвергнувший Братство; кто ты и откуда?
- Олег дель Мьяльс, - автоматически ответил Олег, - родом из Трита...
- Приходившие в Велбемон рассказывали о тамошних святых... и тамошних
колдунах. - Хольт покачал головой. - Думается, люди должны благодарить
Сияние за то, что немногие из них отваживаются проникнуть сюда!
- Отчего же?
Лицо Хольта перекосила презрительная усмешка, и голос его прозвучал
издевательски-громко:
- Ты выпустил нас на волю! В своем невежестве ты достиг большего, чем
сотни тысяч величайших братьев; но теперь мы свободны, и ничто не помешает
нам восторжествовать в Велбемоне - ни Граница, ни твое колдовство! Прощай,
Олег дель Мьяльс; и не пытайся задержать нас - силы еще пригодятся тебе.
Сколь бы могуч ты ни был, тебе не устоять против трехсот Братств плато!
Олег вытаращил глаза, наблюдая, как фигура Хольта стремительно
уносится в серый туман. И вслед за тем черный вихрь разорвал туман, тысячи
огненных стрел вонзились Олегу в мозг, зловещий хохот миллионов глоток
зазвенел в ушах. Олег закричал, ужасаясь своему голосу, в котором не было
ничего человеческого, и корчась от боли рухнул на землю, обессиленный,
почти умирающий.
Затем было громкое хлопанье крыльев - он не сразу понял, чьи это были
крылья - боль в нечеловеческих мышцах, опустошение сознания, - огромное
солнце, насаженное на острый скальный пик, и бескрайнее, еще темно-синее
утреннее небо.
Он был глазом, впитавшим безбрежную синеву, утонувшим в раскинувшейся
внизу каменной пустыне. Он был облаком, плывущим по воле ветра к неведомой
цели. Он был точкой, исчезающей при попытке посмотреть на нее.
Если бы все было уже позади, он удивился бы в сотый раз гибкости
своих рефлексов, вытащивших из бездн памяти старую детскую игру -
пси-ориентирование. В полном жизни лесу найти противника по его психополю
и не дать обнаружить себя, свертывая сознание, сливаясь с деревьями,
перевоплощаясь в мышь, в птицу, в порыв ветра... Сейчас, оторвавшись от
врага неожиданным для самого себя обмороком, Олег чайкой летел прочь. Он
не позволял себе ни единой мысли, пока в теле, по-прежнему налитом
демонской мощью, не возникло некое беспокойство - желание сменить занятие.
Добрая сотня километров осталась позади, но Олег знал, что не
пролетел и десятой части бескрайнего плато Духов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34