- У нас бога нет; а как за горами - не знаю, не был, - уклончиво
ответил Олег.
- А где это "у вас"? - тут же поинтересовался Герт.
- Где б ни было, тебе там не разбогатеть. Продолжай свой рассказ и не
пытайся узнать то, что выше твоего понимания.
Герт вздохнул, посетовал на дороговизну вина и продолжил.
Вскоре Олег потерял всякий интерес к его рассказу. Ему до смерти
надоело слушать, все истории были тоскливо похожи, как капли осеннего
дождя, исключая разве что тот случай, когда "взяли семерых - помилуй бог,
такие мерзкие рожи, такие язвы... я не выдержал и приказал убить всех на
месте; пятьдесят монет потерял по-тогдашнему!" Несчастные еретики просто
путались в религиях; Герт появлялся перед ними с обнаженным мечом и
приказывал: "Молись!" - молились, естественно, своему богу. А поскольку
богов хватало, каждый второй пополнял Герту карман. Бр-р, как на Земле в
былое время, подумал Олег.
Попутно выяснилось, что Герт занимает должность блюстителя веры
(инквизитора? палача? шерифа? аналогии в земной истории не было), что на
должности этой он недавно, потому что раньше монсеньер был простым
герцогом и не мог позволить себе содержать отряд хранителей веры, о
котором давно мечтал, ибо то была одна из местных форм сбора церковного
налога; но тут умер епископ, преемник не был подготовлен, выбирать нового
собрался кантум, три месяца шли дебаты, множились ереси, церковный налог
не собирался, и монсеньер - тогда еще герцог - воспользовался случаем,
приказал выбрать епископом себя, "дабы спасти страну от гибели", две трети
делегатов под прицелами арбалетов его наемников проголосовали "за", треть
прокляла монсеньера. Их бросили в подземную тюрьму, после чего послали
гонца в Нарвуф, к мессиру, чтобы тот подтвердил, имеет ли выбор силу
божеского; но тут монсеньер объявил войну соседнему герцогу, Гирону орт
Айсар, но не успели начаться битвы, как загорелся Могучий лес, и замок
Айсар сгорел вместе со всеми обитателями, а пепелище отрезало Трит от
остального мира. Так что теперь никто не мешает монсеньеру бороться за
чистоту веры в стране, вверженной в разгул разбоя и поджогов, заключил
Герт свой долгий рассказ.
После чего отдал команду остановиться на ночлег.
Он так и не охрип, чего втайне начал желать Олег. Обычное смутное
время, подумал он, непонятно только, откуда эдакое религиозное
самоуправство.
- Кстати, - опять заговорил Герт, когда его люди раскинули шатры,
расстелили покрывала, и можно было сесть. - Забыл сказать, что я -
командор Отряда хранителей веры, а вершителем у нас отец Туринг,
познакомишься еще, вот он-то тебе о еретиках порасскажет! Непростой
человек, недавно из Нарвуфа, при самом мессире состоял в советниках, да
теперь в опале, упомянул, говорят, не-вовремя про чудеса за горами.
Монсеньер ему верит, как себе.
- Что за человек монсеньер? - зевнув, спросил Олег. - Велик ли замок?
Герт рассказывал долго, пока глаза у Олега не стали слипаться.
Монсеньер оказался герцогом главной провинции Трита - орт Трит, замок,
большой и совсем недавно построенный, не казался Герту вершиной мастерства
строителей, и стоял рядом с городом, маленьким и грязным даже по местным
меркам, где ютились несколько тысяч семей ремесленников и торговцев.
Остается добавить, что все прежнее королевство, а ныне епископство
Трит было размером с Данию, но это Олег видел еще с орбиты.
Заночевали в пепельной степи. Олег спал скверно, как всегда на новом
месте, и проснулся раньше всех. Занималось утро - серое, пустынное. Все в
его свете казалось бессмысленным, умершим.
Весь этот день Герт рассказывал о еретиках; дорога от этого не стала
веселей. Олег посматривал на "хранителей веры" - сегодня, они казались
обычными средневековыми парнями, возвращающимися с поля; с кольцами на
шеях и шрамами на лицах, они шли, изредка переругиваясь, довольные удачным
походом и приближением к кабакам Орт-Трита.
После полудня пепелище кончилось. Огонь остановил залитый водой луг,
заросший бледной и жалкой травой. За ним потянулся обычный тритский
ландшафт - тусклый, плоский как стол, поля, поля, поля с редкими
островками деревьев. Пожар, казалось, уничтожил единственный крупный лес.
- Потом - это третьего дня, как раз в засаду собрались, - все говорил
Герт, когда уже начало темнеть, - взяли еще одного; в городе. Выспрашивал
дорогу к Расщепленному Дроту и не ответил на святое приветствие хранителей
веры. Я ему, обыкновенно - молись, мол, - а он отказался. Все равно,
говорит, мне от тебя не уйти. Из благородных, видно; ну и не ушел.
- Допрашивали его? - спросил Олег тупо.
- Не успели - в тот же день к Дроту отправились. Вот вроде и все, -
Герт почесал спину, - потом ты был с Багеном. Про него еще могу
рассказать, птица известная. Но вы вместе пришли, да и не тот он человек,
чтобы с тобой заодно быть. Фанатик!
- Значит, все? - спросил Олег с облегчением. Интуиция подсказывала,
что посланника нет среди перечисленных еретиков; разве что последний,
которого взяли в городе...
- Как есть все!
- А давно ты служишь монсеньеру?
- Второй год - с самого возведения в сан.
- А до того?
- Жил как все, - сказал Герт и отвернулся. Видно, ему не хотелось
вспоминать те годы.
До самых ворот замка они молчали.
С холма, где стоял замок, Олег бросил взгляд на город. Все так, как
описывал Герт. Грязь, скученность; жалкая, местами деревянная, стена по
периметру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23