— Конструктор нашел в чемодане шоколад. — Ах, молодцы! Все продумали.— Заботливая у вас жена, — сказала Нюра, желая сказать что-нибудь очень хорошее доброму человеку.— Ничего… Немножко рассеянная.— Работа, видно, такая. У нас на квартире жил один ученый — такой умница, такой башковитый, добрый тоже такой, а ширинку вечно забывал застегнуть. — Нюра засмеялась. Конструктор тоже посмеялся. И Иван посмеялся. Все посмеялись, так всем что-то хорошо стало.— Держи, Иван.Нюра дернула было Ивана за пиджак — чтоб он не увлекался коньяком-то, но Иван только ногой дрыгнул и досадливо, с укором поморщился.— Вот так вот живешь, работаешь… а радости — нет. Радость — на нуле. — Конструктор чего-то вдруг взгрустнул. — Настоящей творческой работы мало. Так — мелочишка суффиксов и флексий… устаю. Все время в напряжении, все время нервы как струны натянуты, и я боюсь, что когда-нибудь они лопнут.— Железная дорога! — понимающе сказал Иван. — Тут так-то просто проедешь, и то голова кругом, а вам все время думать надо. Это же не печки-лавочки, понимаешь.— Ну?..— Поехали…Они хватили по рюмочке дорогого коньяку, заели шоколадом. Конструктор закурил сигарету с золотым обрезом — тоже из чемодана, вытянул ноги, чуть прикрыл глаза.— Покой нам только снится, — сказал он негромко.— Но я вам так скажу, Виктор…— Александрович. Друзья меня называют — Виктор.— А вам так скажу, Виктор, — пустился в подхалимаж Иван, — без вашей работы мы бы тоже далеко не уехали…— Куда вы без нас!— Вот я — тракторист. Я поучился три месяца — и готово дело: управляю. А ведь его же придумать надо было, сконструировать! Сколько там всяких узлов, систем… — Иван повернулся к Нюре, стал загибать пальцы. — Система питания, система зажигания, система охлаждения…— Молодец, хорошо знаешь трактор, — похвалил Виктор. — А вот нам, авиаконструкторам…— Вы же — по железной дороге.— Нет, я по железной дороге, но с авиационным уклоном. Мы сейчас разрабатываем систему игрек: железная дорога без мостов.— Как это?— Так. Вот идет поезд, на пути — река… А моста нет.— Ну а как же?— Очень просто: поезд пла-авненько поднимается в воздух, перелетает реку и снова опускается на рельсы.— Где же у него крылья-то будут? — тоже очень заинтересовалась Нюра.— Никаких крыльев — воздушная подушка. Паровоз пускает под себя мощную струю отработанного пара — и по пару, по пару…Иван засмеялся.— Премию большую могут дать за такую механизацию!— Могут дать, — согласился Виктор, улыбаясь.— Так что, правда, что ли? — не поняла Нюра.Мужчины засмеялись вместе.— Что ты, шуток не понимаешь? — сказал Иван.Поезд стал замедлять ход, стал громко стучать на стыках.— Это какая станция? — встрепенулся Виктор.Иван выглянул в окно.— Гор…ск. Горск.— Сколько здесь стоит?— Не знаю.— Наливай по рюмочке… И продолжим мирно беседовать.— Хватит бы вам, — сказала Нюра. — Виктор Александрович, выпейте один, а мой пусть пропустит. А то он счас по вагону начнет бегать.— Зачем? — не понял Виктор.— А он всегда так: как выпьет, так…— Да брось-ка ты! — обиделся Иван. — С коньяка не забегаешь! Это тебе не самогон.— Зачем же он бегать будет? Мы будем спокойно сидеть — беседовать. Вы на съезде колхозников были?— Нет.— Но какие вопросы…В это время дверь в купе отодвинулась: стояли милиционер, а за ним… командировочный.— Вот, пожалуйста, коньяк сидит дует! — брезгливо сказал командировочный. — Он до Новосибирска не доедет. И эта — тоже… куда с таким пьянчугой поехала! На куро-орт!..— Куда едете? — строго спросил милиционер Ивана.— К югу. А чего, я не понимаю?.. Вот билеты, вот путевка…— Тебе не на курорт надо, а в вытрезвитель, — зло говорил командировочный. — Еще жену за собой тащит…— Минуточку, — остановил его милиционер. Внимательно осмотрел билеты, путевку. — Как же так: не успел отъехать — уже за бутылку?— Тут недоразумение, товарищи, — спокойно, чуть принахмурившись и негромко заговорил железнодорожный конструктор. — Товарища колхозника угостил коньяком я, и выпили мы — вот, что видите, — совсем немного. До этого он был совершенно трезв, я это утверждаю.— Вы не заступайтесь за него, не заступайтесь, а то он отблагодарит вас, этот хам…— Я не заступаюсь! — повысил голос конструктор. — Я констатирую (он выговорил — консцацирую) факт: товарищ был совершенно трезв и угостил его — я. А вас… вам стыдно, товарищ, бегать по милициям и вносить дезинформацию. Кляузами заниматься.— Я же и кляузничаю! А это что у вас на столе? Боржоми?— Это коньяк. КВК. У нас в стране нет сухого закона. Ясно? И не бегайте и не травмируйте людей. Люди едут на заслуженный отдых, а вы тут…— А кто вы такой, собственно? — ощетинился командировочный.— Это же самое я хочу спросить у вас; Где вы работаете, кстати? — Конструктор вынул из кармана записную книжку, приготовился записать.— А вы куда едете? — спросил милиционер.— В новосибирский академгородок, — небрежно бросил конструктор. — Так где вы работаете, товарищ?— Не ваше дело.— Хорошо. — Конструктор спрятал записную книжку. — Я постараюсь это узнать. Через Николая Сергеевича. — Конструктор посмотрел выразительно на милиционера. — Это не составит труда. И тогда вы не мне, а в другом месте ответите, почему вы ходите и запугиваете колхозников. Почему вы им устраиваете проверку документов… и прочее.— Вы же не слышали, как он тут обзывался…— Это ваше мужское дело! — Конструктор ни секунды не делал паузы, трудно было вклиниться в его речь еще с каким-нибудь вопросом, например. — Вышли в тамбур и выяснили отношения. Нет, вы приводите милиционера, отвлекаете его тем самым от прямых обязанностей, да еще и внушаете работникам сельского хозяйства недоверие к форме уважаемых сотрудников общественного порядка…— Спокойней, товарищи, спокойней!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19