– Ну что тебя, распушить?
– Не надо,– попросил Иван.– Больше не буду.
– Продолжим. Все три признака великой аналогии – налицо. Резюме? Резюме: пускай извергается.-



Старичок выстрелил пальчиком в секретаршу: – Так и запишите.
Секретарша Милка так и записала. И ушла.
– Устаю, Ваня, дружок,– продолжал старичок свою тему, как если бы он и не прерывался.– Так устаю, что иногда кажется: все, больше не смогу наложить ни одной резолюции. Нет, наступает момент, и опять накладываю. По семьсот, по восемьсот резолюций в сутки. Вот и захочется иной раз...– Старичок тонко, блудливо засмеялся.– Захочется иной раз пощипать... травки пощипать, ягодки... черт те что!.. И, знаешь ли, принимаю решение... восемьсот первое: перекур! Есть тут одна такая... царевна Несмеяна, вот мы счас и нагрянем к ней.
Опять вошла секретарша Милка:
– Сиамский кот Тишка прыгнул с восьмого этажа.
– Разбился?
– Разбился. Старичок подумал...
– Запишите,– велел он.– Кот Тимофей не утерпел.
– Все? – спросила секретарша.
– Все. Какая по счету резолюция на сегодня?
– Семьсот сорок восьмая.
– Перекур.
Секретарша Милка кивнула головой. И вышла.
– К царевне, дружок! – воскликнул освобожденный Мудрец.– Сейчас мы ее рассмешим! Мы ее распотешим, Ваня. Грех, грех, конечно, грех... А?
– Я ничего. До третьих петухов-то успеем? Мне еще идти сколько.
– Успеем! Грех, говоришь? Конечно, конечно, грех. Не положено, да? Грех, да?
– Я не про тот грех... Чертей, мол, в монастырь пустили – вот грех-то. Старичок значительно подумал.
– Чертей-то? Да,– сказал он непонятно.– Все не так просто, дружок, все, милый мой, очень и очень не просто. А кот-то... А? Сиамский-то. С восьмого этажа! Поехали!


***

Несмеяна тихо зверела от скуки.
Сперва она лежала просто так... Лежала, лежала и взвыла.
– Повешусь!-заявила она.
Были тут еще какие-то молодые люди, парни и девушки. Им тоже было скучно. Лежали в купальных костюмах среди фикусов под кварцевыми лампами – загорали. И всем было страшно скучно.
– Повешу-усь! – закричала Несмеяна.– Не могу больше!
Молодые люди выключили транзисторы.
– Ну, пусть,-сказал один.-А что?
– Принеси веревку,– попросила его. Этот, которого попросили, полежал-полежал... сел.
– А потом – стремянку? – сказал он.– А потом – крюк искать? Я лучше пойду ей по морде дам.
– Не надо,– сказали.– Пусть вешается – может, интересно будет.
Одна девица встала и принесла веревку. А парень принес стремянку и поставил ее под крюк, на котором висела люстра.
– Люстру сними пока,– посоветовали.
– Сам снимай! – огрызнулся парень. Тогда тот, который посоветовал снять люстру, встал и полез на стремянку – снимать люстру. Мало-помалу задвигались... Дело появилось.
– Веревку-то надо намылить.
– Да, веревку намыливают... Где мыло?
Пошли искать мыло.
– Есть мыло?
– Хозяйственное... Ничего?
– Какая разница! Держи веревку. Нс оборвется?
– Сколько в тебе, Алка? – Алка это и есть Несмеяна.– Сколько весишь?
– Восемьдесят. – Выдержит. Намыливай.
Намылили веревку, сделали петлю, привязали конец к крюку... Слезли со стремянки.
– Давай, Алка.
Алка-Несмеяна вяло поднялась... зевнула и полезла на стремянку. Влезла...
– Скажи последнее слово,– попросил кто-то.
– Ой, только не надо! – запротестовали все остальные.
– Не надо, Алка, не говори.
– Этого только не хватает!
– Умоляю, Алка!.. Не надо слов. Лучше спой.
– Ни петь, ни говорить я не собираюсь,– сказала Алка.
– Умница! Давай.
Алка надела на шею петлю... Постояла.
– Стремянку потом ногой толкни.
Но Алка вдруг села на стремянку и опять взвыла:
– Тоже скучно-о!..– не то пропела она, не то заплакала.– Не смешно-о!
С ней согласились.
– Действительно...
– Ничего нового: было-перебыло.
– К тому же патология.
– Натурализм.



И тут-то вошли Мудрец с Иваном.
Вот, изволь,– бодренько заговорил старичок, хихикая и потирая руки,– дуреют от скуки. Ну-с, молодые, Разумеется, все средства испробованы, а как избавиться от скуки – такого средства нет. Так ведь? Несмеянушка?
– Ты прошлый раз обещал что-нибудь придумать,– зло сказала Несмеяна со стремянки.
– А я и придумал! – воскликнул старичок весело.– Я обещал, я и придумал. Вы, господа хорошие, в поисках так называемого веселья совсем забыли о народе. А ведь не скучал! Народ смеялся!.. Умел смеяться. Бывали в истории моменты, когда народ прогонял со своей земли целые полчища – и только смехом. Полчища окружали со всех сторон крепостные стены, а за стенами вдруг раздавался могучий смех... Враги терялись и отходили. Надо знать историю, милые люди... А то мы... слишком уж остроумные, интеллектуальные... а родной истории не знаем. А, Несмеянушка?
– Что ты придумал? – спросила Несмеяна.
– Что я придумал? Я взял и обратился к народу! – не без пафоса сказал старичок.– К народу, к народу, голубушка. Что мы споем, Ваня?
– Да мне как-то неловко: они нагишом все...– сказал Иван.– Пусть хоть оденутся, что ли.
Молодые безразлично промолчали, а старичок похихикал снисходительно – показал, что он тоже не в восторгe от этих средневековых представлений Ивана стыдливости.
– Ваня, это... Ну, скажем так: не нашего ума дело. Наше дело – петь и плясать. Верно? Балалайку!
Принесли балалайку.
Иван взял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17