Накурился до тошноты, пошел на край деревни, к озеру. Сел на берегу и стал смотреть, как в лучах восходящего солнца занимается ярким огнем ветхая заброшенная церквушка. Оттого ли, что церковка отражалась в синей воде особенно чисто, оттого ли, что горела она в то утро каким-то особенным – горячим рубиновым огнем – и было тихо кругом – отчего-то защемило сердце. Ивлев лег на землю лицом вниз, вцепился в траву и заскрипел зубами. Подумалось вдруг о боге. И каким-то странным образом: что человек, особенно женщина, лучше бога…
На другой день он опять пошел на озеро – смотреть, как горит церквуха на закате солнца. И встретил на улице Марию Родионову. И остолбенел: такой красивой девки ему еще не случалось видеть. Пошел за ней… Мария оглянулась.
– Здравствуй, – сказал Ивлев.
– Здравствуйте, – она остановилась.
Ивлев ласково улыбнулся – его немножко пугала красота женщины. И удивляла.
– Вы что, обознались? – спросила она.
– Нет, – Ивлев не знал, что говорить. Стоял, смотрел на нее.
У Марии насмешливо дрогнули губы; она повернулась и пошла прочь.
«Вот это да!», – подумал Ивлев.
В тот же вечер он увидел Марию еще раз – возле клуба.
Она стояла в кругу девушек-студенток. Рядом толпились парни.
Ивлев пошел прямо к ней.
– Отойдем в сторонку, – сказал он.
Мария не удивилась, улыбнулась ему как знакомому.
– Зачем?
– Мне надо сказать пару слов… – у Ивлева от волнения перехватило горло – последние слова он пискнул: «Пару слов».
Мария открыто, громко засмеялась. Засмеялись и все стоявшие поблизости. У Ивлева от стыда и злости свело затылок. Он тоже через силу улыбнулся и, сам не понимая, что делает, вернее, понимая, что делает глупо, взял девушку за руку и хотел силой отвести.
Мария вывернула руку… И тут – как из-под земли вырос – появился чернявый парень, броско красивый тонкой южной красотой – не то армянин, не то азербайджанец.
– Одну минутку, – сказал он. – В чем тут дело?
Мария улыбалась и с любопытством смотрела на Ивлева. Молчала.
Чернявый ловко оттер Ивлева плечом в сторонку, взял за локоть и, немножко рисуясь, сказал:
– Здесь вам делать нечего. Вы меня поняли?
В глазах Ивлева стояла красивая Мария.
– Нет, не понял, – сказал он.
Чернявый вежливо улыбнулся – он хотел казаться страшным.
– Объяснить?
– Попробуй.
Чернявый оглянулся для пущей важности, взял Ивлева за грудки.
– Тебе что, собственно, надо?
Ивлев хотел оторвать от себя руку, но она точно приросла – парень был цепкий.
– Отпусти, дурачок, – спокойно сказал Ивлев, – все равно ты потерял эту девку. Успокойся.
– Да? – парень сильно рванул его в сторону, отпустил и дал пинка под зад.
– Бежи отсюда! Чтобы я тебя больше не видел!
Ивлев вернулся. Драться не хотелось – злости не было. В глазах стояла насмешливая Мария. Почему-то именно в этот момент он поверил, что она будет его.
– Отойдем дальше, я тебе все объясню, – сказал он чернявому.
Чернявый стал в боксерскую стойку, больно ткнул Ивлева в грудь. Ивлев, не разворачиваясь, дал ему снизу в челюсть. Дрались без азарта… Чернявый все пытался боксировать, прыгал, делал обманные движения, но схватывал гораздо чаще, чем Ивлев. Их разняли. Чернявый успел разорвать Ивлеву новую рубаху до пупа и разбил в кровь губы. Зато у самого надолго зажмурился левый глаз.
Ивлев сразу же, как только их разняли, ушел домой, умылся, надел другую рубаху… И пошел опять к клубу. И опять подошел к Марии.
– Меня Петром зовут, – сказал он. – А тебя как?
У Марии радостно заблестели глаза. Ей начинала нравиться эта скандальная история.
– Зовуткой, – откликнулась она.
– Отойдем в сторонку, – Ивлев сам не ожидал от себя такой нахрапистости. Все в нем больно и сладко ныло; как будто все нерастраченное тепло двадцати пяти прожитых весен выплеснулось из тайников души, ударило в голову. Он ошалел.
– Мне здесь хорошо.
– Не пойдешь?
– Нет.
Ивлев хотел улыбнуться разбитыми губами – не получилось: не хотелось улыбаться.
– А почему? – спросил он.
– Что?
– Пойдем!… Чего ты боишься-то?
– Ты сам-то не боишься?
– Нет.
– А тебе не кажется, что ты нахально действуешь?
– Нет, что ты!
– А мне кажется.
– Перестань… Вообще, успокойся… – Ивлев плел черт-те что, только бы не молчать – почему-то боялся замолчать. – Я тебе сейчас все объясню… Пойдем?
– Ты что, дурак, что ли?
– Халда, – негромко сказал Ивлев. Он обозлился вдруг.
Мария смерила глазами поджарую фигуру Ивлева, презрительно усмехнулась.
– Между прочим, за халду придется ответить.
– Дура ты породистая… – Ивлева трясло. – Я ж тебе говорю: пойдем со мной!
Мария отошла от него.
Через минуту к нему подлетел чернявый.
– Я ее провожаю сегодня домой, – решительно заявил Ивлев. – Понял? Отойди, а то я тебе второй глаз закрою, – теперь Ивлев готов был драться по-настоящему.
Чернявый задохнулся от возмущения. Некоторое время молчал.
– Ты что? – спросил он.
– Ничего. Иди сюда! – Ивлев пошел за клуб, в темноту, чернявый – за ним. Дрожь у Ивлева прекратилась, он успокоился: начиналось представление покрупнее.
Он слышал, что сзади, вместе с чернявым, идут еще двое или трое.
Шли долго – уходили от света. Ивлев шагал впереди, не разбирая дороги… Перелезли через прясло в чей-то огород, пошли по грядкам, громко шуршали картофельной ботвой…
– Ударишь сзади – изувечу насмерть, – предупредил Ивлев чернявого.
– Иди, иди, – с дрожью в голосе сказал чернявый и подтолкнул его в спину.
Неожиданно тишину ночи просверлил громкий милицейский свисток: их догоняли.
Остановились.
– Милиция, – сказал один из парней, следовавших сзади. – Все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166