Странная вещь -
мужчина может любить женщину и в то же время от души желать, чтобы она
попала под поезд.
Хейген расстелил плед на изгороди, и мы сели, чувствуя себя несколько
неловко в этой классической сельской позе.
Далеко внизу, за рамами с бессонным медленным стеклом, неторопливый
пароходик чертил белую полосу по зеркалу озера.
Буйный горный воздух словно сам рвался в наши легкие, перенасыщая их
кислородом.
- Кое-кто из тех, кто растит здесь стекло, - начал Хейген, -
расписывает приезжим вроде вас, до чего красива осень в этой части
Аргайла. Или там весна, или зима. А я обхожусь без того - ведь любой дурак
знает, что место, которое летом некрасиво, никогда не бывает красивым.
Как, по-вашему?
Я послушно кивнул.
- Вы просто хорошенько поглядите на озеро, мистер...
- Гарленд.
- ...Гарленд. Вот что вы купите, если вы купите мое стекло. И
красивее, чем сейчас, оно не бывает. Стекло в полной фазе, толщина не
меньше десяти лет, и полуметровое окно обойдется вам в двести фунтов.
- Двести фунтов! - Селина была возмущена. - Даже в магазине пейзажных
окон на Бонд-стрит не стоят так дорого.
Хейген улыбнулся терпеливой улыбкой, а затем внимательно посмотрел на
меня, проверяя, достаточно ли я разбираюсь в медленном стекле, чтобы в
полной мере оценить его слова. Сумма, которую он назвал, была гораздо
больше, чем я ожидал, но ведь речь шла о десятилетнем стекле! Дешевое
стекло в магазинчиках вроде "Панорамплекса" или "Стекландшафта" - это
самое обычное полуторасантиметровое стекло с накладной пластинкой
медленного стекла, которой хватает на год, а то и всего на десять месяцев.
- Ты не поняла, дорогая, - сказал я, уже твердо решив купить. - Это
стекло сохранится десять лет, и оно в полной фазе.
- Но ведь "в фазе" значит только, что оно соответствует данному
времени?
Хейген снова улыбнулся ей, понимая, что меня убеждать больше незачем.
- Только! Простите, миссис Гарленд, но вы, по-видимому, не отдаете
себе отчета, какая чудесная, в буквальном смысле слова чудесная, точность
нужна для создания стекла в полной фазе. Когда я говорю, что стекло имеет
толщину в десять лет, это означает, что свету требуется десять лет, чтобы
пройти сквозь него. Другими словами, каждое из этих стекол имеет толщину в
десять световых лет, а это вдвое больше расстояния до ближайшей звезды.
Вот почему отклонение в реальной толщине на одну миллионную долю
сантиметра приводит...
Он вдруг замолчал, глядя в сторону дома. Я отвернулся от озера и
снова увидел в окне молодую женщину. В глазах Хейгена я заметил жадную
тоску, которая смутила меня и одновременно убедила, что Селина ошиблась.
Насколько мне известно, мужья никогда так не смотрят на жен - во всяком
случае, на своих собственных.
Молодая женщина оставалась у окна лишь несколько секунд, а затем
теплое оранжевое пятно снова исчезло в глубине комнаты. Внезапно у меня,
не знаю почему, возникло совершенно четкое ощущение, что она слепа.
По-видимому, мы с Селиной случайно стали свидетелями эмоциональной
ситуации, столь же напряженной, как наша собственная.
- Извините, - сказал Хейген, - мне показалось, что Роза меня зовет.
Так на чем я остановился, миссис Гарленд? Десять световых лет, сжатые в
половину сантиметра, неминуемо...
Я перестал слушать, отчасти потому, что твердо решил купить стекло, а
отчасти потому, что уже много раз слышал объяснения свойств медленного
стекла - и все равно никак не мог понять его принципа. Один знакомый физик
как-то посоветовал мне для наглядности представить себе лист медленного
стекла как голограмму, которой для воссоздания визуальной информации не
требуется лазерного луча и в которой каждый фотон обычного света проходит
сквозь спиральную трубку, лежащую вне радиуса захвата любого из атомов
стекла. Эта, на мой взгляд, жемчужина неудобопонимаемости не только ничего
мне не объяснила, но еще сильнее убедила в том, что человеку, столь мало
склонному к технике, как я, следует интересоваться не причинами, а лишь
результатами.
Наиболее же важный результат, на взгляд среднего человека, заключался
в том, что свету, чтобы пройти сквозь лист медленного стекла, требовался
большой срок. Новые листы были всегда угольно-черными, потому что ни
единый луч света еще не прошел сквозь них. Но когда такое стекло ставили,
например, возле лесного озера, это озеро в нем появлялось. И если затем
стекло вставлялось в окно городской квартиры где-нибудь в промышленном
районе, то в течение года из этого окна словно открывался вид на лесное
озеро. И это была не просто реалистичная, но неподвижная картина - нет, по
воде, блестя на солнце, бежала рябь, животные бесшумно приходили на
водопой, по небу пролетали птицы, ночь сменяла день, одно время года
сменяло другое. А через год красота, задержанная в субатомных каналах,
исчерпывалась, и в раме возникала знакомая серая улица.
Коммерческий успех медленного стекла объяснялся не только его
новизной, но и тем, что оно создавало полную эмоциональную иллюзию, будто
все это принадлежит тебе. Ведь владелец ухоженных садов и вековых парков
не занимается тем, что ползает по своей земле, щупая и нюхая ее. Он
воспринимает землю как определенное сочетание световых лучей. С
изобретением медленного стекла появилась возможность переносить эти
сочетания в угольные шахты, подводные лодки, тюремные камеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47