.. И еще большая ошибка - допустить, чтобы
письмо из банка попало в руки Викки.
- Почему они просто не перевели деньги со сберегательного счета, как
они обычно... - Викки схватила письмо и быстро перечитала его. - Ты закрыл
сберегательный счет?! Где деньги?
Усилием воли Хачмен заставил себя говорить спокойно:
- Мне пришлось потратить их на проект.
- Что? - Викки истерически хохотнула и взглянула на Дэвида, который в
этот момент оторвался от овсянки и с интересом поднял глаза. - Ты что,
шутишь, Лукас? У меня там было больше двух тысяч фунтов.
Хачмен заметил это "у меня". Викки числилась директором небольшой
подрядческой компании, принадлежавшей ее отцу. Причитающееся ей жалование
она переводила на сберегательный счет и всегда называла его "нашим" -
разумеется, когда не злилась на Хачмена.
- Нет, не шучу. Мне надо было купить оборудование.
- Я тебе не верю. Какое, оборудование? Покажи мне квитанции.
- Попробую их разыскать. - Оборудование он покупал только за
наличные, воспользовавшись чужим именем и адресом, и все квитанции
впоследствии сжег. Вот уж поистине обучение нейтронов новому танцу
требовало странных приготовлений. - Но я не уверен, что найду их.
Он беспомощно наблюдал, как из глаз Викки прозрачными ручейками
потекли слезы.
- Я знаю почему ты не можешь показать мне квитанции, - произнесла
она, всхлипывая. - Я знаю, что за оборудование ты покупал.
"Опять начинается, - в панике подумал Хачмен. - Другими словами, она
обвиняет меня в том, что я потратил деньги на женщину или женщин или даже
снял где-то квартиру..." Они оба знали, что она имела в виду, но в
соответствии со стандартной тактикой Викки, если он сейчас начнет
отвергать обвинения и оправдываться, для нее это тут же станет
доказательством вины.
- Пожалуйста, Викки. Ну, пожалуйста, не надо... - Хачмен кивнул в
сторону Дэвида.
- Я никогда не делала ничего плохого Дэвиду, - ответила Викки, - но
тебе, Лукас Хачмен, я еще отплачу.

Пока Хачмен проводил окончательную сборку, у него медленно
выкристаллизовывалось и наконец окончательно созрело горестное понимание
того, что он никогда не сможет использовать свою антиядерную машину.
Возможно, в глубине его сознания всегда гнездилась эта мысль, но,
увлеченный работой, он не позволял себе в этом признаться. Руки сами
продолжали работу над машиной, а он лишь смотрел, словно они и были ее
создателями. Но теперь, когда машина старта реальностью, теперь перед ним
встала чистая, пугающая своей многогранностью истина.
Факт номер один. Машину нельзя проверить в действии или использовать
где-то локально. Прибор типа "все или ничего" - строго для людей такой же
категории, к которым сам он, Хачмен, не принадлежит.
Факт номер два. Международные отношения, по наблюдениям некоторых
обозревателей, слегка потеплели, а потому бомба и возможность ее
применения стали для определенных кругов гораздо менее привлекательными.
И наконец, третий факт. Все последние события вызывали у Хачмена
острое нежелание идти дальше по дороге, которая чуть не привела его
семейную жизнь к развалу. Готов ли он купить жизнь миллионов людей ценой
собственного счастья, если так можно назвать его брак с Викки? Однако вот
она, машина. Настоящая, более реальная, чем все, что ему до сих пор
доводилось видеть. Своим присутствием она ошеломляла и подавляла, не
оставляя места для иллюзий и двусмысленности. "Я такой же, как все.
Обыкновенный, трусливый и озабоченный прежде всего самим собой".
С чувством облегчения, приправленного смесью радости и вины, которое
наступает со снижением требований к себе, Хачмен отложил микрометр в
сторону. Еще два часа - и машина будет окончательно готова. Впрочем, зачем
спешить? "Не разобрать ли ее прямо сейчас?" - подумал он, но тут внезапно
накатила копившаяся целый месяц усталость, и он решил оставить все как
есть. Уняв дрожь в ногах, Хачмен оглядел машину трезвым взглядом, вышел из
лаборатории и запер за собой дверь.
По дороге домой он несколько раз снижал скорость, когда в этом не
было никакой необходимости, чем сильно раздражал водителей идущих сзади
машин. Спешка и суета оставили его, хотелось остановиться, погрузить себя
в теплое размеренное течение жизни, из которого он с такими трудностями
выкарабкивался совсем недавно. Настойчивое видение изломанных,
искалеченных тел покинуло его, и он вновь был обыкновенным человеком.
Хачмен вдыхал холодный воздух полной грудью и чувствовал себя на пороге
важного жизненного поворота. Казалось, за ним захлопнулись массивные
двери, отсекая прошлое с его опасными вариантами будущего.
Обнаружив у ворот дома чужую машину, Хачмен испытал чувство легкого
разочарования. Двухместная, вишневого или коричневого цвета - в темноте не
удавалось разглядеть - машина была развернута к воротам. Краешком сознания
Хачмен отметил, что владелец, очевидно, заранее решил не терять времени
при отъезде. Если в доме кто-то чужой, он не сможет рассказать Викки то,
что хотел. Нахмурившись, он вставил ключ в замочную скважину и повернул.
Дверь не открылась. Кто-то закрыл ее изнутри на задвижку.
Хачмен отошел от крыльца, оглядел дом и обнаружил, что свет горит
лишь в спальне Дэвида. Маленький ночник. В доме гость и не горит свет?
Немыслимая идея, появившаяся у него, заставила Хачмена попробовать боковую
дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49