Сразу после работы он забежал в кафе, наспех
перекусил, не вступая ни с кем в разговоры (хотя лицо сидевшей неподалеку
темноволосой женщины показалось ему знакомым), и отправился в институт. В
тот вечер он засиделся допоздна над аппаратурой для получения газа и
приехав домой, обнаружил, что все двери заперты изнутри.
"Неужели это происходит со мной?" - промелькнула мысль. Хачмен
попробовал открыть замок ключом, но ничего не вышло. Дверь с веранды была
надежно закрыта на задвижку. Он остановился, взглянул на свою тень и
невольно подумал: "Почему голова у тени от Луны всегда меньше, чем при
свете уличных ламп?" Темный, молчаливый дом, силой обстоятельств лишенный
знакомых родных черт, наводил на другие мысли. Хачмен неожиданно понял,
как дико это будет, если ему придется остаться на улице на всю ночь. Еще
больший удар нанесла мысль о том, насколько эффективно может быть детское
упрямство одного взрослого человека против рассудительности другого. Он
тщетно перепробовал все окна, потом вернулся к окну спальни и постучал по
стеклу. Когда через несколько минут и это не принесло результата, он, уже
теряя контроль над собой, начал колотить все сильнее и сильнее.
- Викки! - позвал он зловещим низким голосом. - Викки! Викки!
Замок у входа щелкнул, и Хачмен бросился к двери, обрадованно и
одновременно с испугом от того, что он способен сейчас сделать с Викки. В
дверях, щуря сонные глаза, стоял Дэвид.
- Извини, сынок. Никак не мог попасть домой. - Он взял его на руки и
прошел в дом, захлопнув дверь ногой, уложил Дэвида в кровать и заглянул в
спальню, где Викки, лежа совершенно неподвижно, делала вид, что спит.
Мысль о том, что он сейчас сможет забраться в теплую постель и отдохнуть,
вместо того чтобы торчать на улице в темноте, мгновенно растопила его
холодную злость. Он быстро разделся и лег под одеяло, затем протянул руку
и обнял знакомые плечи. В ту же секунду Викки вскочила с кровати,
отпрыгнула в противоположный конец комнаты и замерла - в переливах лунного
света ее обнаженное тело казалось еще более желанным.
- Не смей ко мне прикасаться! - Голос холодный, надтреснутый, как
лед.
Хачмен сел.
- Викки, в чем дело?
- Не трогай меня и все! Я буду спать в другой комнате.
- Что на тебя вдруг нашло? - Хачмен старался говорить спокойным
тоном, понимая, что слишком многое поставлено на карту. На самом деле он
отлично знал, что происходит: тут же всплыли дрожащие воспоминания о
прежних прогулках по этой секции выставки с названием "семейная жизнь".
"Да как ты смеешь даже думать, что у меня с головой не в порядке?
По-твоему, женщина сошла с ума, если она не желает, чтобы в ее дом занесли
грязную болезнь и заразили ее и ее сына?" Но дело-то как раз в том, что он
не мог сказать: "Да, мол, я прекрасно понимаю, что у тебя на уме". Викки
сражалась как гладиатор с сетью: раскидывала сеть и всегда держала
наготове трезубец. Стоит что-то сказать, и она сразу обратит его слова в
признание вины.
- В другой комнате ты спать не будешь, - твердо сказал Хачмен.
- Здесь я тоже спать не буду. Пока.
"Пока я могу заразить тебя грязной болезнью", - перевел Хачмен,
чувствуя, что сеть снова летит в его сторону. На этот раз он уклонился,
просто промолчав, затем встал и двинулся к ней. Викки выскочила из
спальни, и до Хачмена лишь секунду спустя дошло, что она свернула направо,
к прихожей. Он протест следом в короткий коридор. Открылась входная дверь
и впустила волну холодного ночного воздуха, с безразличием ощупавшего его
с головы до пят. Викки стояла во дворе, в центре лужайки.
- Не смей ко мне прикасаться! - крикнула она. - Я лучше на всю ночь
здесь останусь.
- О боже! - громко произнес Хачмен, обращаясь к самому себе: - И что
теперь делать?..
Викки хорошо бегала, и он вряд ли догнал бы ее, даже если бы решился
броситься вдогонку и, возможно, привлечь внимание соседей. Хачмен вернулся
в дом, оставив дверь приоткрытой, и прошел во вторую спальню. Немного
позже он услышал щелчок замка, и на мгновение у него вспыхнула - аж
защемило сердце - надежда, что вот сейчас Викки, замерзшая, придет к нему
искать тепла. Но она ушла в другую комнату, оставив его наедине с его
горечью.
Пытаться что-либо объяснить, независимо от того, поверят ему или нет,
было бы крайне неосторожно. В любом случае Викки кому-нибудь расскажет -
родителям, друзьям, соседям или его коллегам, а это опасно. Люди запомнят
эти разговоры. Сейчас все его мысли занимала первоочередная задача -
создание машины, но где-то в подсознании уже вырисовывался план действий.
И хотя детали еще не определились, ясно было одно: весь проект может
обернуться страшной опасностью для него, для Викки и даже для Дэвида.
Машина должна быть построена тайно, но до того, как она будет приведена в
действие, ему придется тщательно и систематически оповестить о ней мир.
Процесс, который легко начать, но управлять которым потом очень трудно. И
Викки, которой Хачмен вообще никогда не мог управлять, должна оставаться в
неведении. Даже несмотря на то, что последние события оставляют на их
семейной жизни столь глубокий след.
Газовую центрифугу в отличном состоянии и относительно недорого
удалось купить в Манчестере. Хачмен отправился за ней на машине в полной
уверенности, что будет дома к вечеру, но центральные графства были
погружены в туман и вдобавок, когда он добрался до Дерби, по радио
сообщили о катастрофе с большими человеческими жертвами в Белпере, южнее
по дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49