Следующие упоминания о колбасе мы находим у Плиния, Катулла, Цицерона, а также Секста Эмпирика и Марка Порция Катона старшего. У древних римлян сложилась совершенно иная традиция. Колбаса отлавливалась рабами живьем прямо в своих норах в окрестных лесах, причем рабы с откушенными пальцами и погрызенными ладонями безжалостно умерщвлялись и закапывались другими рабами там же, в лесу, по приказу жестоких надсмотрщиков- каппадокийцев. Пойманная колбаса привозилась в Рим живьем и содержалась в просторных деревянных клетках под наблюдением специальных рабов, которые ее кормили живой рыбой и убирали за ней навоз. В самый разгар оргии по знаку патриция-хозяина рабы выпускали колбасу из клеток в центре зала, и та заметалась по помещению с воем и рычанием, не находя выхода. Высокородные гости вооружались специальными колбасными трезубцами и сетями и гонялись за бедными животными по всему пиршественному залу. Колбасу накрывали сетью, пронзали трезубцем и швыряли ее на стол, после чего ей вспарывался живот, и ее дымящиеся окровавленные внутренности пожирались гостями под крики и рукоплескания, и запивались большими дозами фалернского вина, в которое гости сыпали лепестки роз с венков, возлежащих на их головах. Сохранилось древнеримское выражение "botulus in simposia", которое можно перевести как "колбаса на пиру". Так древние римляне называли гладиаторов, вооруженных коротким оружием, выставленных драться против ретиариев с длинными трезубцами и сетями на длинных рукоятках. На этих боях, исход которых был почти предрешен, ибо сопротивляться длинному трезубцу, имея в руках всего лишь короткий меч, было практически невозможно, с трибун амфитеатра раздавались жуткие крики: "Ух! Ух! Угу!! Угу!! Угу!! Пронзи его как колбасу!!! Кишки! Кишки! Покажи нам кишки!". Кричали и патриции, и плебеи, и даже вольноотпущенники, забыв, что еще недавно они были такими же рабами, как их бывшие собратья на арене, обреченные безвременной и позорной смерти. Традиции древнего Рима, связанные с колбасой, лишний раз подчеркивают духовную растленность этого народа и привносят свою лепту в объяснение причин легкости завоевания варварами древнего Рима.
Традиция охоты на колбасу в древней Руси была совершенно иная. До обращения к Христу колбасу на Руси обожествляли. Водоплавающая длинношерстная колбаса считалась любимым животным Даждьбога, и убивать ее на охоте разрешалось только после специального очистительного ритуала с троекратным омовением рук и прыжком через огонь. Часть мяса добытой на охоте колбасы, а также вся шкура приносились Даждьбогу в качестве искупительной жертвы. Раз в год по весне разрешалось использовать шкуру колбасы для гадания, это был красочный ритуал, в конце которого произносились мистические предсказания. Этот ритуал, известный как "гадание на колбасных шкурках", не был забыт и после крещения Руси и просуществовал в России вплоть до 1917 года. В последний раз этот ритуал осуществлялся В.И.Ульяновым-Лениным и его ближайшими соратниками в ночь с 24 на 25 октября 1917 года по старому стилю. После Октябрьской революции гадание на колбасных шкурках было запрещено большевиками как вредный буржуазный пережиток. Утверждают, что этот запрет был опубликован в одном из не дошедших до наших дней секретных ленинских декретов и совпадал по времени с казнью семьи императора Николая Второго.
В советские времена колбасу постигла печальная участь. Массовая коллективизация и индустриализация, освоение целины, прокладка Беломорканала, последующее быстрое ухудшение экологической обстановки привели к массовому изгнанию колбасы из лесов, измельчанию и почти полному вымиранию этого вида животных на территории России. Никто не встал на защиту исчезающего вида животных, что не удивительно, поскольку при прежнем режиме исчезали не только отдельные виды животных, но и целые народы, и некому было их защитить. У последних уцелевших представителей этого вида животных уже не шесть ног, а всего четыре. Если раньше они жили в норах, тявкали и музыкально мурлыкали, то нынешняя колбаса уже не тявкает, но зато она научилась мерзейшим образом мяукать, шипеть, урчать при поглаживании и с грохотом и воем носиться по железным крышам сараев и гаражей. Нынешняя полудикая городская колбаса умеет также ловить мышей, крыс и птиц, драться с кошками за территорию и вообще по своему внешнему виду абсолютно неотличима от кошачьего племени. Безошибочно отличить бродячую колбасу от бродячей кошки умеют только бомжи с большим стажем, которые отлавливают ее, подманивая остатками рыбы, найденными на помойках, душат, и едят, зажарив на костре.
Ходят упорные и далеко небеспочвенные слухи, что новые русские серьезно подумывают об организации элитного "Русского клуба охоты на колбасу". Для этого предполагается привезти и адаптировать в России гигантскую шерстистую колбасу, обитающую в Гималайском высокогорье. Это животное размером в полтора раза больше российского бурого медведя обладает восемью мощными когтистыми лапами и челюстями, напоминающими челюсти питбуля, только в десять раз больших размеров. Гималайская шерстистая колбаса - это прожорливое животное- убийца, которого боится даже гималайский снежный человек, оно передвигается по местности пятнадцатиметровыми прыжками, опираясь на мощные задние лапы и громадный хвост, нападает как прыжком из засады, так и догоняя жертву на открытой местности, и поедает любую встреченную на пути живность. Даже в сытом состоянии это грозное животное чрезвычайно агрессивно. Восемь лап этого могучего животного роют любой грунт как буровая установка и легко крошат железобетонные плиты.
1 2 3 4