Продолжай информировать меня через рацию в скафандре. Я буду передавать вести остальным.
Они оба знали, что Вильса, скорее всего, там найдет. Но она вовсе не думала, что Джон увиливает от исполнения неприятной обязанности.
У него могла оказаться своя, не менее противная. Если они не ошибались и Камилла Гамильтон была мертва, задачей Джона станет проинформировать ожидающих поисковиков на орбите и на «Горе Арарат».
Вильса накинула на себя две петли троса, на талию и на грудь, кивнула Джону и осторожно двинулась к дыре. Там она присела, убеждаясь, что Джон крепко держит свой конец троса, после чего одним движением соскользнула с края. Грубые волокна троса царапали и рвали лед, рывками опуская Вильсу, пока она не приземлилась в полуметре от вездехода.
Внутри ледяной пещеры царили жемчужные сумерки с голубоватым оттенком. Этого света вполне хватало, чтобы все было видно, как только Вильса к нему привыкла. Она перевела дыхание. Не имело смысла затягивать. Вильса подступила к машине, подтянулась к люку на крыше – главная дверца была заблокирована ледяной стеной – и отвела его в сторону. Как она и опасалась, сиденье водителя было занято. Там неподвижно осела человеческая фигура в поверхностном скафандре.
Вильса забралась внутрь, наклонилась поближе и выругалась про себя. Изнутри шлем скафандра сплошь покрывали ледяные кристаллики. Она протянула руку и сжала предплечье сидящей. Оно было твердым как камень и не поддавалось ни на микрон.
– Она здесь, Джон. – Вильса поразилась ровности и спокойствию своего голоса. – И я боюсь, что она мертва. Замерзла. Передай всем плохие новости, пока я буду обвязывать ее тросом. Когда я скажу, поднимай.
– Обвяжи заодно и себя. Я справлюсь с вами обеими.
– Не уверена, – Вильса более внимательно осмотрела тело. Оно принадлежало непомерно жирной персоне, разбухшей и гротескно бесформенной, словно ее раздули, как воздушный шар. Труп совсем не напоминал нормальную женщину, которая просто до смерти замерзла. – Подними сперва ее, а затем позаботься обо мне. Вездеход может оставаться здесь, пока за ним не прибудет отряд с «Горы Арарат».
Вильса аккуратно обернула тело петлей троса и убедилась, что он ни за что не зацепится, когда его начнут поднимать. Джон удивленно закряхтел, чувствуя нежданную тяжесть, но тем не менее уверенно потащил. Вильса наблюдала за тем, как тело поднимается, и уловила заковыристый момент у нижней части дыры. Наконец тело, точно смехотворный шарообразный клоун, перекатилось через край и исчезло.
Дальше последовало очень долгое молчание, которое Вильса заполнила изучением индикаторов вездехода. Вот злая ирония! Энергии там было вполне достаточно, чтобы десять раз вернуться к «Горе Арарат». Однако вся энергия для обогрева кабины была израсходована. Исчезли все продуктовые припасы и, что самое удивительное, абсолютно вся вода.
– Еще несколько секунд. – Голос Джона, раздавшийся наконец в наушниках шлема, прозвучал довольно озадаченно. – Нет ли в машине чего-нибудь такого, что могло бы подтвердить принадлежность этого тела Камилле Гамильтон.
Вильса сочла этот вопрос нелепым. Одна персона потерялась на Европе, одна была найдена – так каким дьяволом это мог быть кто-то еще?
– Я ничего такого не вижу. – Она уставилась на панель управления. – Компьютер по-прежнему включен, и там есть сводки каких-то данных. Но ничего похожего на какой-либо индивидуальный идентификатор я не наблюдаю. А почему ты спрашиваешь?
– Я только что передал описание ее внешности на «Гору Арарат». Они сказали, что все не то. Камилла Гамильтон была худая – очень худая, светловолосая и хрупкая. Какого цвета у нее волосы, я не вижу – внутри шлема лед. Но ты сама видела тело, и вряд ли кто-то скажет, что оно худое. Оно огромное.
– Я готова подняться. – Вильса больше не желала разговаривать. Она не знала Камиллу Гамильтон, но идентичность тела была для нее не важна. Прикосновение к мраморным конечностям, которые всего сутки тому назад были частью живой, дышащей женщины... короче говоря, Вильсе уже хватило, кем бы эта женщина ни была.
Путешествие обратно к горе Арарат вышло просто ужасным. Все удовольствие и удовлетворение, которое Вильса испытала, курсируя по глубокому океану, начисто испарилось. Она сидела поближе к Джону, каждую секунду поездки сознавая, что раздутая ледяная трагедия лежит всего в паре метров позади них. Джон хотел открыть шлем скафандра, чтобы посмотреть на лицо и все-таки попытаться подтвердить соответствие трупа описанию, но Вильса ему этого не позволила. Одной мысли о том, что лицо этой женщины даже после смерти окажется открытым для просачивающегося в вездеход потока ионов, было слишком много. Вильса все продолжала думать о похоронах Моцарта – великого Моцарта, умершего в тридцать пять лет, о жуткой поездке катафалка к нищенской могиле, о соскользнувшей крышке гроба, о бесконечном декабрьском дожде, льющем в немой разинутый рот.
Вильса постоянно поддерживала температуру в кабине как в сауне, словно дальнейший холод мог принести еще больше вреда этим негнущимся конечностям. И все равно ее трясло.
Если поездка вышла скверной, то прибытие на «Гору Арарат» оказалось еще хуже. Вильсе хотелось одиночества; но когда Джон остановил вездеход, показалось, будто все население Европы пришло сюда оплакать умершую.
Был там Тристан, который уже вернулся с орбиты и теперь глазел на Вильсу с жутким выражением типа «ударь меня», совершенно не подходившим к его радостному лицу. Была там Нелл Коттер, изучавшая Вильсу и Джона холодным, задумчивым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128