– Будьте добры принести его к столу, – сказал Свами Савачарья. – Поскорее, пожалуйста. – В его голосе прозвучала редкая настойчивость. – Этот соус необычайно деликатен. Любая задержка разрушит его букет.
Ответа не последовало. Никакого звука приближающихся шагов. Сова, с соусницей в руках замерший над тарелкой, бросил раздраженный взгляд в другой конец помещения. Одной из причин, почему он мог переносить визиты Ярроу Гобеля, стало то, что генеральный инспектор довольно неожиданно оказался наделен весьма чувствительным нёбом и разборчивостью в еде.
Гобель стоял, склоняясь над открытой коробочкой. Лица его не было видно, но что-то странное присутствовало в его полной неподвижности. Сова поставил соусницу на место, с сожалением взглянул на обремененный блюдами стол и направился в другой конец каземата.
На полпути туда он помедлил. Связь событий была слишком явной, чтобы так просто ее проигнорировать. Неожиданная посылка. Ее обнаружение Ярроу Гобелем. А теперь – молчание и застывшая поза.
– Инспектор? – Сова не стал подходить ближе, а сдвинулся вбок и пригнулся – так, чтобы он смог взглянуть на обращенное вниз лицо.
Гобель снова двинулся, позволяя открытой коробочке выпасть из его ладоней на пол. Сова испытал облегчение, которое тут же испарилось, стоило ему только увидеть лицо генерального инспектора. Оно было пустым, лишенным всякого выражения.
– Где я? – озадаченный вопрос словно бы произнес непонимающий голос ребенка. – Что случилось?
– Вы в полной безопасности, – Сова отступил на пару шагов. Крышка коробочки была по-прежнему приоткрыта. – Сядьте вон в то кресло, справа от вас. Вы знаете, кто вы?
– Конечно, знаю, – голос стал энергичнее. – Я Ярроу Гобель. А вы кто?
– Я Свами Савачарья. Пожалуйста, сядьте, – Сова протянул руку к коммуникационному пульту и стал говорить в ту сторону. – Скорую помощь. Срочно, ко мне. Нет, не могу вам сказать, есть ли по-прежнему опасность – в отношении меня или кого-то другого. Но мне следует предположить, что она еще должна оставаться. – Он снова повернулся к генеральному инспектору. – Итак, Ярроу Гобель, я хочу, чтобы вы сделали то, что я вам скажу. Прежде всего, сядьте и не двигайтесь. К нам очень скоро прибудут гости.
– Хорошо, сэр, – Гобель наконец сел и стал с любопытством оглядывать рассеянное повсюду содержимое Совиной Пещеры. – Какое странное место.
– Вы не помните, вы раньше здесь бывали?
– Нет, я здесь никогда не бывал. Я в этом уверен. А почему я сейчас здесь? Почему я не в школе?
Восемь часов спустя Свами Савачарья запер скользящую дверь каземата, направился к своему любимому креслу и, дрожа, осел в него.
То был вечер множества унижений. Сова мог насчитать по меньшей мере четыре таковых.
Первое: кто-то имел беззастенчивость вторгнуться в неприкосновенное пространство Совиной Пещеры с тем, что можно было расценить только как опасное оружие. Следовало признать, что медперсонал Ганимеда не обнаружил у Ярроу Гобеля каких-либо физических повреждений. Они идентифицировали синтетический нейропередатчик, извлеченный из посылки, и теперь работали над расшифровкой молекулы, которую этот передатчик запустил генеральному инспектору в мозг через гематоэнцефалический барьер. Они также утверждали, что со временем – скажем, месяцев через пять-шесть – Гобель полностью восстановит свою память и свой взрослый разум. Тогда он уже не будет тем восьмилетним ребенком, который приветствовал их сегодня вечером в Совиной Пещере.
Но на этом оскорбления не закончились.
Второе: самого Свами Савачарью, бурно протестующего, выволокли из пещеры и подвергли унизительной серии физических и психиатрических тестов. Это закончилось только после того, как Сова, дабы доказать ясность своей памяти, процитировал несколько интересных страниц из личного компьютерного досье на своего главного мучителя.
Третье: желая отвлечь от себя внимание, Сова вынужден был пойти на умышленную ложь. Он сказал сотрудникам службы безопасности, что посылка была предназначена для ее инспекции Ярроу Гобелем. Сам Гобель был не в том положении, чтобы выразить несогласие, а на всем Ганимеде не удалось обнаружить никого, кто признался бы в доставке посылки или хотя бы о ней слышал. Но тем не менее это была ложь, а следовательно, поступок, недостойный Свами Савачарьи.
Четвертое: мир и покой в голове у Совы был непоправимо нарушен. Многие годы он думал, что Совиная Пещера – абсолютно безопасное укрытие. Теперь это уже было не так. Следовало ли ему в таком случае отсюда сбежать? И если да, то куда? Сова не мог придумать ничего безопасней пещеры – никакого места, чьи входы, выходы, слепые пятна и тайники он знал бы лучше. В то же самое время, если он останется в Совиной Пещере, тогда ему придется признать, что он может стать в буквальном смысле сидячей мишенью для нового нападения.
Сова оглядел свой многолетний дом, остановил взгляд на обеденном столе и добавил к перечню оскорблений своей персоны пятое: святотатственное кощунство. Кулинарный шедевр был непоправимо разрушен, прежде чем он или Ярроу Гобель успели попробовать хотя бы кусочек. Если бы он только попросил генерального инспектора подождать и открыть посылку после обеда... но тогда Сова с большой долей вероятности оказался бы достаточно близко, чтобы разделить с Гобелем содержимое посылки.
Пора было заканчивать сетовать и начинать думать. Итак, кто и почему?
Прежде всего, мишень нападения. Предположительно, сам Свами Савачарья – но вовсе не обязательно так. Визит Ярроу Гобеля не был секретом; кто знал, скольким людям сам Гобель об этом рассказал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128